В Троицкой библиотеке Петроградского района прошла встреча с писательницей Еленой Чижовой.
Мне бы хотелось пару слов сказать о нашей библиотеке: это «всего-навсего» скромная районная библиотека номер три Петроградского района. Она расположена в Доме Политкаторжан, доме с богатейшей историей, неразрывно связанной с историей двадцатого века. Здесь часто проходят встречи с самыми разными интересными людьми, и молодыми, и в возрасте, — свидетелями эпохи, музыкантами, писателями, краеведами… Мы приходим сюда послушать кельтскую арфу и русские гусли, рассказ об улицах Петроградского района, о жителях Дома Политкаторжан, о новых книгах. Маленькие выставки (маленькие — потому что и само помещение библиотеки небольшое) художественных работ, библиографических редкостей — все это наша Троицкая библиотека. Говорю «наша», потому что читаю в этой библиотеке с моих школьных лет.
Вот в эту библиотеку пришла лауреат «Русского Букера» Елена Чижова с рассказом о своем новом романе «Китаист».
«Кто ясно мыслит — ясно излагает». Мне бы хотелось этой фразой кратко охарактеризовать писательницу. Исключительно отчетливый способ доносить свои мысли до слушателей (надеюсь, и до читателей).
Вообще Елена Чижова — большое спасибо ей за это — в отличие от Льва Толстого, который на вопрос «а что вы хотели сказать романом “Анна Каренина”»? порекомендовал просто прочитать роман (мол, там все сказано), — умеет кратко и четко ответить на вопрос: «А что вы хотели сказать своим романом “Китаист”?»
По мне, умение интересно и доходчиво рассказать о главной идее своего произведения, — это уже большой талант.
Итак, о чем книга?
Аннотация называет ее «антутопией, обращенной в прошлое». В самом деле, это антиутопия: во Второй Мировой войне СССР, скажем так, не победил. Страна оказалась разделена Уральским хребтом: все, что до Урала, — оккупированная немцами территория, «Россия», а все, что после Урала, — это «СССР», точнее, то, что осталось от Советского Союза. Там построены новый Ленинград и новая Москва. В «немецкой» России есть город Петербург.
.jpg)
И вот из Ленинграда в Петербург едет на научную конференцию ученый-китаист (и по совместительству, конечно же, шпион, то есть разведчик). В Петербурге он встречает своего ровесника по имени Ганс, между ними завязываются отношения, «обернувшиеся предательством», как пишет аннотация, — но дальше спойлер, и, я думаю, рекомендация прочитать роман. (Еще я думаю, что роман действительно стоит прочитать…)
Чижова очень интересно говорила: мол, на других встречах-презентациях те люди, которые книгу еще не читали (кто прочел — тем было понятно) задавали вопрос — «как вы посмели» (или «как вы решились») вообразить, будто СССР мог не победить в Великую Отечественную?
История не подлежит пересмотру, это однозначно, подчеркнула Чижова.
История семьи автора книги — прочно вписана в историю страны. Есть погибшие на фронте, умершие в блокаду, пережившие блокаду и фронт. Это — «как у всех». И это неоспоримо.
Но. Нельзя закрывать глаза на то обстоятельство, что были в истории «точки бифуркации», особые моменты, когда, случись что-то иначе, все могло бы пойти «не так». Например, 17 сентября 1941 года — день, когда Ленинград защищало только народное ополчение. То есть, фактически, — день, когда город был беззащитен.
(Все эти воспоминания, естественно, ярко и сильно отзывались у слушателей, многие из которых пережили блокаду сами или, как я, имеют родственников-ополченцев, блокадников, солдат и офицеров Великой Отечественной).
Да, были такие точки, куда альтернативная история могла бы «просочиться».
Итак, был шанс «изменить всё». Чижова этот шанс использовала.
Но. Еще одно «но». Для чего это было сделано?
Отнюдь не для того, чтобы сочинить еще один роман в достаточно популярном жанре «альтернативной истории». Речь идет об изучении — с помощью литературного, художественного произведения — одного определенного феномена, именно — «мира-симулякра».
Однако прежде, чем переходить к главной (если я правильно поняла автора) причине создания романа, Чижова остановилась на еще одном моменте.
Что было самым трудным в написании романа.
И вот тут она меня «купила», признаюсь честно. Потому что самым трудным Елена Чижова назвала… язык. То есть — некий важнейший технический момент.
Каким языком разговаривали персонажи по «советскую» сторону Уральского хребта ей было более-менее понятно. Но как видоизменился бы язык (в альтернативной версии развития событий) на территории, оккупированной немцами? Оккупированной десятилетиями? Каким бы был этот нем-русский? Тут одного только «шпрехать» маловато. Требовалось представить себе видоизменение немецких корней, обкатанных русским произношением, многолетним использованием. Понадобились консультации с лингвистами, долгие обсуждения.
Ну всё, «респект и уважуха», как выражаются в определенных кругах… Кстати, о жаргоне: сама Чижова, по ее словам, ненормативной лексикой никогда не пользуется, но понимает необходимость ее наличия в некоторых ситуациях; поэтому, пять или шесть раз употребленная, эта лексика вынудила поставить на романе гриф 18+ и продавать его в запечатанном виде. Чтобы несовершеннолетки не полистали и не наткнулись. Известно ведь, что именно ненормативная лексика — как правило, первое, что усваивают в русском языке иностранцы; у них такого «счастья» просто нет, вот они и играют в новые игрушки.
Помимо немецких корней, важны и другие факторы, более глубинные и менее очевидные. Если немцы оккупировали бывшую советскую территорию, то они, естественно, истребили всю еврейскую интеллигенцию, а заодно и многих интеллигентов славянского происхождения. Соответственно, на место «исчезнувших» жителей Петербурга пришли люди из сельских местностей. Со своими говорами и диалектами, где важна разница между «дык» и «дак»… Эти тонкости в книге тоже учтены.
…Итак, для чего же был написан роман. Вовсе не для того, чтобы создать некую нереальную конструкцию. Автору требовалось показать, каким образом и из каких корней вырастает тот лживый мир, которым мы сейчас наблюдаем, некий «мир-симулякр». А вырастает он из двух тоталитарных идеологий, которые существовали в двадцатом веке (фашизм и коммунизм). Не переписать историю (это ведь невозможно), но исследовать, каким образом «лживый мир» вырастает в сознании людей из этих двух идеологий. Фактически — задача философского романа.
Отдельно Елена Чижова остановилась на слове «симулякр» — копии, которая не имеет ничего общего с оригиналом. Например: глядя в телевизор и наблюдая там некие события, мы не можем с уверенностью сказать: то, что мы видим, — оно действительно происходило в реальности? Или это фотошоп? А вдруг нам оказывают некую воображаемую реальность? В этом мире невозможно верить ничему. Он зыбкий и лживый. Его можно имитировать. Мы ведь на самом деле не знаем, показывают нам правду или же картинка в телевизоре (на мониторе компьютера) — абсолютное вранье.
Большинство из нас живет в своем воображении, подменив фантазиями тот самый мир, который нам кажется в воображении реальным.
Вот и главный герой построил свой воображаемый мир (в романе главный герой в конце концов объединяет две России в единую неделимую советскую империю и становится ее единоличным диктатором) и ушел в него. Собственно, ужас как раз в том, что воображаемый мир героя соприкасается с подлинным, что между ними нет реальной (жесткой) границы.
Мир всегда был страшным местом. Но раньше мир был просто страшен, а правила игры были определены. Сейчас нет правил, нет границ между воображаемым и реальным. Об этом написан роман — а вовсе не для того, чтобы сочинить еще одно произведение в жанре «альтернативной истории».
Вопросов было немного, поскольку писательница сама рассказала основное и главнейшее, и настолько отчетливо, что уточнять практически ничего не пришлось.
На вопрос — «как вам пришло в голову написать такую книгу?» — Елена Чижова ответила, что более трех лет назад, заканчивая работу над предыдущей книгой, вдруг начала «видеть» некоего крайне несимпатичного молодого человека, который едет в поезде, причем в окне — сибирские пейзажи, а не то, что мы привыкли видеть, путешествуя из Петербурга в Москву… Этот образ «преследовал» ее и в конце концов воплотился в «китаисте» — ученом, который едет из Ленинграда в Петербург.
В этой заметке мне хочется еще раз поблагодарить Елену Чижову, которая нашла время прийти в нашу районную библиотеку и рассказать о своей книге. Далеко не все идеи автора мне созвучны или близки, но я всегда ценю отчетливость и определенность позиции.