Ника Батхен. Сказки с крыш
Севастополь: Шико-Севастополь, 2018
Когда я взялась за «Сказки с крыш» Ники Батхен, мне казалось, что это станет самым тяжелым испытанием в моей читательской биографии. Ну скажите пожалуйста, какой интерес взрослому человеку следить за феечками, принцами, бродячими кошками, волшебниками и прочими выдумками? Да, полистать книгу, оценить ее пользу для подрастающих поколений, порассуждать с высоты собственного опыта о поэтичности языка и изяществе композиции. О нетривиальности сюжетов. И вдруг от самой себя заскучать... Неожиданно задуматься, когда же я превратилась вот в это — в сухарь, который и может только разбирать на составные части ясные и, главное, добрые истории.
Злое колдовство, не иначе.
«Сказкам с крыш», наверное, непросто сразу достучаться до взрослого читателя. Но мне кажется, что именно взрослым они больше всего нужны. Как глоток чистой, ледяной воды из ручья. Как внезапно расцветший посреди города подсолнух. Как все то, что заставляет замедлить шаги и оглянуться по сторонам. Вынырнуть хоть на мгновение из ежедневной суеты и увидеть мир, который всегда был и всегда будет больше любых сиюминутных проблем. Да и сиюминутных побед тоже.
Помните детский мультфильм «Паровозик из Ромашково», где говорилось, что если не увидеть рассвет, то можно опоздать на всю жизнь? Когда вы последний раз видели рассвет? Скорее всего, в отпуске, когда смена часовых поясов подстегивает просыпаться пораньше. Мы ведь и любим отпуска за то, что это наш маленький, взрослый «праздник непослушания», наше возвращение в детство, где можно целыми днями есть мороженное и купаться в море. Получается, что детская мечта все-таки исполнилась. Только мы успели позабыть эту мечту. И вот читаешь сказку про фею чердачных засовов, где и об этом, и не совсем об этом, и совсем не об этом, и что-то теплое и живое начинаешь чувствовать там, где в тебе — я же точно помню — жила душа.
Сказки Ники Батхен, если им позволить, находят то самое сокровенное место в человеке. За их легкостью и простотой можно разглядеть множество смыслов, множество «об этом, не совсем об этом и совсем не об этом». Вот гражданин Н., которому врачи запретили ходить в горы — отняли дело жизни, и он начал рисовать на чердаке картины, невидимые никому, кроме волшебных обитателей крыши. Вот дракон, которого любили, пока он притворялся кем-то другим, но испугались, когда перестал, хотя он всех спас. Пришлось улететь, но дракон продолжает надеяться, что однажды... Вот одинокая старушка, которая держит лавочку ненужных вещей: ведь даже ненужные вещи окажутся незаменимыми. В свое время.
Автор не заигрывает с читателями, не выдавливает из себя наивность, ее истории бывают и грустными, и тревожными, и вовсе не обязательно завершаются всеобщим счастьем. Они удивительным образом складываются в то, что принято называть реализмом. Только реальность Ники Батхен куда сильнее похожа на тот самый мир, который всегда был и всегда будет больше нашего сиюминутного, чем потуги иных старателей на поприще «большой литературы». Нику Батхен отличает неравнодушие. Ей явно дорого все вокруг, дороги люди и дороги ее герои (разные герои, включая тех, кого и на порог пускать не хочется). Это отношение чувствуется, и подделать это невозможно.
Говорят, хорошему автору не обязательно быть хорошим человеком. Возможно. Но я в это не верю. Хорошему человеку проще притвориться плохим и талантливо сочинить злодея, чем плохому притвориться хорошим и талантливо сочинить героя. А девочке, которая однажды так и не выросла, легко притвориться взрослой и рассказать сказки о том, что всякое случается в жизни. «Все окутано тьмой? Пойди и вымой окно».
...Жил-был на свете дом. Как у всякого приличного и степенного дома у него была крыша. Разумеется, у дома были еще и окна, двери, квартиры, подвал, замки, ручки и водостоки. Но все-таки самое главное — крыша — у этого дома находилась на положенном ему месте.
И жили на этой крыше удивительные существа. Неважно даже как их звали — феечки, принцы, ангелы, бродячие кошки, волшебники. Будь у них иные имена, ничего не изменилось бы, ведь все эти существа были суть одним — эхом детства. Детство ведь никуда не исчезает, лишь отступает в сторонку и ждет. Ждет, пока ты доделаешь уроки и побежишь играть во двор.