Виталий Каплан. «А» без «Б», или о новом романе Марины и Сергея Дяченко «Луч»

Марина и Сергей Дяченко. Луч
М: Эксмо, 2018

Прочитал «Луч».

Впечатления неоднозначные. Да, здесь есть присущая прозе Дяченко психологическая напряжённость, есть серьёзная философская составляющая, это явно писалось не беллетристики ради, а «по чесноку». Но в итоге я почему-то никакого катарсиса не ощущаю, а ощущаю нечто, похожее на раздражение.

Тут, конечно, нужно хотя бы в двух словах сказать о содержании, но как это сделать без спойлеров, я не знаю, без спойлеров тут возможна лишь аннотация-завлекалочка на заднюю обложку. Поэтому если вы читаете дальше, то делаете это на свой страх и риск.

Итак, четверо подростков оказываются втянуты в странный эксперимент: им дают вводную, что межзвёздный корабль «Луч» летит со скоростью света к другой планете, долетит спустя тридцать лет, а подростки получают доступ к управляющему кораблём искусственному интеллекту и с его помощью производят на экипаж разного рода воздействия. Цель воздействий — создать у обитетелей «Луча» ощущение осмысленности своего существования. При этом подростки так до конца и не могут понять, реальный ли это космический корабль с реальными людьми на борту или компьютерная симуляция, вроде навороченной игры. Но им очень важно добиться цели эксперимента, потому что каждому из них обещана своя награда: Дениса в случае успеха обещают вернуть к родителям, Марго обнадёжили тем, что вылечат её смертельно больного парня, Элли поступит в престижный университет, а Славик избежит длительного тюремного срока за совершённое им преступление. По условиям эксперимента за каждый прошедший день на корабле проходит год, то есть подростки видят результаты своих воздействий.

Естественно, у читателя сразу, с первых же страниц возникает вопрос: а кто стоит за этим экспериментом? От них, организаторов, тянет инфернальным запашком, и авторы постоянно подкидывают мелкие детальки в пользу такого предположения. В финале это говорится открытым текстом — мол, раз в столетие некие могучие сущности устраивают эксперимент. «...каждый век, отступив десять с лишним лет от календарного начала, мы играем на будущее человечества. Делаем ставки. Порядок или хаос, регресс или развитие, свобода или предопределенность, добро или зло: Ты играл на стороне добра, Денис». Чем-то мне это неуловимо напоминает ранний роман Сергея Лукьяненко «Осенние визиты».

Итак, отчего же раздражение? Прежде всего, от главной идеи романа, от того мессиджа, ради которого всё и писалось. А идея — простенькая. Человек свободен всегда, в любых обстоятельствах, никакое внешнее воздействие не превращает нас в роботов, нет никакой стопроцентной детерминированности. Прекрасно, я не спорю. А вывод какой? А вывод, что в этом и заключается смысл жизни. «Даже если мы оказались в необычной для людей ситуации: Даже если мы — симуляция, игрушки, модели людей в смоделированной Вселенной: Даже если мы никуда не летим, и никогда не достигнем цели, и Прибытия для нас не будет: Мы можем пожертвовать собой или другими. Начать войну и закончить войну. Осудить или простить. Никакой Луч не может помочь нам в этом или помешать: И это значит: мы свободны» — говорит Лиза, неформальный лидер экипажа «Луча», и этот её финальный вывод как раз и есть то главное, ради чего всё это написано. Всё остальное — декорации.

Но как по мне, это то же самое, что сказать: «В алфавите есть буква А, и этого вполне достаточно». Да, конечно, мы свободны. Что дальше? Ради чего жить нам, свободным? Неужели сам факт того, что мы свободны, это и есть цель? Для чего мы реализуем свою свободу? Это что, второстепенный вопрос по сравнению с вопросом о наличии/отсутствии самой свободы? Вот у авторов получается, что да. А я считаю, что нет.

Мне, как христианину, думается, что свобода — это дар Божий, точнее, это проявление того, что человек создан по образу Божию и может (свободно и сознательно) достигнуть подобия Божия. Свобода необходима, но недостаточна и уж тем более не самодостаточна. Она — лишь стартовое условие, но она — обязательно для чего-то. Для чего же? Думаю, вот именно для достижения подобия Божия, а достигается оно через любовь к людям и к Богу, через творчество, через познание. После «А" следует «Б".

Вот отсутствие «Б» — даже отсутствие намёков на «Б» — и раздражает. Писатели уровня Дяченко, авторы «Долины совести» и «Вита ностры», «Шрама» и «Пандема», могли бы копнуть и глубже. И речь не о том, что я хочу от них христианских откровений. У них есть какое-то своё мировоззрение и они вовсе не обязаны писать в угоду чему-то другому. Но зачем же так поверхностно?

Вот эта главная претензия. Есть и другие, помельче, уже не к мессиджу, а к декорациям. Я не очень верю в достоверность лексики героев-подростков — то и дело у них проскакивают слишком взрослые обороты, такие, какие происходят не из книжек, а из жизненного опыта. У меня не возникает сильного сопереживания главному герою, Денису, потому что он хоть и показан изнутри, но как-то «вообще», слишком мало тех мелочей, тех штрихов, которые создают индивидуальность. Мне откровенно неприятны остальные трое героев-подростков, хотя каждого можно пожалеть, у каждого своя беда... но это я понимаю умом, а на эмоциональном уровне — отторжение.

Общий итог — это не самая лучшая книга Марины и Сергея Дяченко, но и не проходная. Это честная попытка поговорить о серьёзном, о том, что важнее социального — о мировоззренческом. Но авторы то ли поспешили, то ли сами не заметили, что остановились на полдороге.

Виталий Каплан. «А» без «Б», или о новом романе Марины и Сергея Дяченко «Луч»

Ранее в рубрике «Из блогов»: