Виктор Пелевин. Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами
М.: Эксмо, 2016
Висит, значит, в какой-то темной избушке, где пауки по углам, некий барометр и показывает то шторм, то великую сушь. Да так настойчиво показывает, что аж страшно становится, хотя тот шторм и та великая сушь нигде, кроме как внутри самого барометра, и не бывают. А может, то не барометр, а зеркало в тяжелой деревянной раме — то густой смрадной пылью покрытое, то вдруг само собой очищается, бесстрастно отражая все неказистые внутренности прокопченной избенки. И хочется заглянуть в то зеркало, и жутко — а ну как не себя там увидишь, а нечто звериное и самодовольное? Да нет, себя, конечно, кого же еще — а то так, почудилось…
Чудится что-то и в романах Пелевина — то яснее, то глуше, подернутое пылью этого мира, припорошенное паутиной лжи и копотью истории. Меньше пыли — в «Смотрителе» и «Цукербринах», больше — в «Бэтмане Аполло» и «Лампе Мафусаила». Не вина в том автора, что пыль, решительно смахнутая с зеркала, тут же вновь на нем оседает — куда ей из тесной избушки-то деться? А перестроить грязную хибарку в светлые хоромы изволь уж, читатель, сам — твоя ведь это душа, с тебя и спрос. Только так нужно подходить к творчеству Пелевина, хотя есть соблазн и иначе. Как иначе? А это если начать всматриваться в пыль и находить там вдруг некие «знаки» — то ли буквы, то ли символы, начертанные неизвестно чьим пальцем и неизвестно насколько глубоко проникшие в ткань мира. Дай же вытру, так и хочется пройтись по ним тряпкой, но погоди, видишь как все затейливо и таинственно устроено! Куда такую мудроту губить? В споре буддиста с каббалистом и рождается роман Пелевина как зеркало русской души.
Ведь о чем толкует буддист? Нет ничего такого, что было бы только мной. Или цивилизацией. Или жизнью. Разумом, ценностью, смыслом. Все это лишь образы в зеркале, промелькнули — и пропали, а зеркалу до них нет никакого дела и от них нет никакого действия. Впрочем, пока пыль лежит на зеркале, мы не можем это ясно понять — кажется, что все взаправду. Смахивая эту пыль, мы вместе с нею «просыпаемся, постоянно просыпаемся». А когда мы наконец целиком просыплемся/проснемся, нас не будет, потому что «окончательно просыпались», и будем мы-истинные, потому что окончательно проснулись. И ведь вместе с героем «Лампы» Кримпаем Можайским эту истину смутно ощущает каждый русский человек — потому так крепка в нашей душе анархистская жилка, так сильна надежда на авось, так безоглядна способность переворачивать жизнь с ног на голову — все равно все это ненастоящее (цивилизация, быт, доллар, окружающий мир), а настоящее — не это.
Правильно, тут же шепчет нам в левое ухо каббалист. Это все ненастоящее, потому как настоящее — гораздо глубже и таинственней. В основе мира лежат грозные и очень реальные силы — именно они и действуют на барометр, а вовсе не он сам. Это вампиры и халдеи, масоны и рептилоиды, Флюид и Всевидящий Глаз — и «все в космосе этому Глазу подчиняются и служат». Ведь именно он «решает, как будет развиваться история». При этом его можно «надурить». И вот существует целое искусство служения этому Глазу, общения с ним и аккуратного его охмурения. Овладеешь этим искусством в совершенстве — познаешь мир как он есть, будешь делать реальные дела и пользоваться реальными благами. Потерпишь неудачу — останешься прозябать в ненастоящем мире, где самая «реальная вещь» — это твой аккаунт в фейсбуке, на который вдруг подписался Сергей Лукьяненко. Кто ж в здравом уме откажется от такой судьбы и такого знания? Потому вместе с недоверием к видимому миру есть в русской душе закономерное доверие к пророкам мира невидимого, каббалистам и каббалоидам всевозможного разлива, веса и оперения. Что поделать — сильна власть пыли и многообещающи знаки на ее поверхности, не каждый способен отмахнуться.
Так кто же побеждает — буддист или каббалист? Не дает Пелевин ответа. Да и как даст, если выбор опять-таки целиком за читателем, коль скоро именно в нем отражается эта самая битва. Те, кто симпатизируют буддисту, найдут в «Лампе» родственную душу Маркиана Можайского и посетуют на слабый финал. Те же, кто сочувствуют каббалисту, порадуются богатой палитре мировых тайн — от криптоистории и «дао золота» до переписывания Вселенной задним числом. И каждый отметит незавершенность идеи: словно просидел целый день в окопе, а сражения так и не дождался — только артиллерию подтягивают, да связисты под ногами суетятся. Итак, полки выстроены, галифе заправлены, напрашивается продолжение!