Михаил Успенский, Андрей Лазарчук. Весь этот джакч. Соль Саракша
М.: Бестселлер. Пятый Рим, 2016
Михаил Успенский, Андрей Лазарчук. Весь этот джакч. Любовь и свобода
М.: Бестселлер. Пятый Рим, 2016
Михаил Успенский, Андрей Лазарчук. Весь этот джакч. Стеклянный меч
М.: Бестселлер. Пятый Рим, 2017
Писать рецензию на книгу умного автора — сплошная морока, а если их двое — и вовсе массаракш! Именно так обстоит дело с некогда дилогией, а ныне —трилогией Андрея Лазарчука и Михаила Успенского «Весь этот джакч». Пугаться можно прямо сразу, с названия. Непонятно к чему вспоминается фильм Боба Фосса «Весь этот джаз», да и выдуманное словечко «джакч» отсылает то ли к английскому «junk» (мусор), то ли на Северный Кавказ.
Действие и в самом деле разворачивается в горной местности, на планете Саракш, через несколько лет после событий, описанных в романе Аркадия и Бориса Стругацких «Обитаемый остров» (1969).
В центре повествования трое друзей-подростков: потомственный солекоп Чак Яррик, сын опального военного, поэт Динуат Лобату и предприимчивая девушка Нолу Мирош. Троица начинает свой путь в маленьком приграничном городке Верхний Бештоун, окрестности которого и станут основным местом действия всех трех романов. В остальном каждая из частей является полноценным самостоятельным произведением, имеющим собственную структуру, типологию и сюжет. Кроме того, события романов существенно разнесены по времени.
Первая книга трилогии «Соль Саракша» (2016) относится к так называемым «приключениям на каникулах». Повествование ведется от лица Чака Яррика и сопровождается пространными исповедальными рассуждениями главного героя. Таким образом авторы весьма обстоятельно знакомят нас с реалиями жизни и генеалогией центральных персонажей. Напряженное и несколько избыточное внимание к деталям мы встретим и в других книгах цикла.
Еще одна черта «Джакча» — большое количество персонажей, описанию и характерам которых также уделено немало внимания и объема трехкнижья. В «литературной гостиной» Лазарчука и Успенского традиционно много ружей (скорчеров?), иные из которых стреляют, другие создают атмосферу, а третьи и вовсе — кажутся лишними. Ярче всего эта особенность проявляется во второй части трилогии «Любовь и свобода» (2016). На сей раз это роман-выживание с постапокалиптическим колоритом. В тех же географических координатах живут, сражаются и умирают дети и родственники главных героев. Тема безвременной и страшной смерти, возникающая в первом романе в форме мрачных отголосков военного прошлого страны Неизвестных Отцов, постепенно выходит на передний план. Во втором романе Конь блед без жалости раскатывает по высокогорью расплодившихся провинциалов.
Несмотря на то, что трилогия по праву наследия произрастает из фантастического допущения, собственно фантастический элемент в первых двух произведениях мерцает и плывет, точно небо Саракша. Оба романа можно отнести скорее к приключенческой, чем фантастической прозе. Не прилагая особенных усилий героев и злодеев Верхнего Бештоуна легко представить и на Земле. История от этого вряд ли много потеряет.
Третья книга «Стеклянный меч» (2017), которую можно назвать романом-экспедицией, напротив — до краев наполнена таинственным и необъяснимым. Здесь ощущается желание авторов поиграть с эстетикой другого произведения Стругацких «Пикник на обочине» (1972). Шалость, кстати, удалась. Таинственная долина Зартак, расположенная недалеко от города солекопов, и в самом деле ощущается продолжением хармонтской Зоны.
Романы «по мотивам» и тем более проектные романы трудно оценивать независимо от произведения, от которого отталкиваются авторы. Изначально «Весь этот джакч» планировался как часть проекта «Обитаемый остров». Однако в данном случае восприятие текста не затмевается призраками исходного материала, как это происходит в других романах проекта. Действие неслучайно перенесено подальше от столицы — как писал Бродский: «Если выпало в Империи родиться…». Очевидно, соавторам было интереснее развивать свои идеи относительно свободно, без постоянной оглядки на канон.
Очень хороши маленькие историйки, которые, уподобившись бравому солдату Швейку, рассказывают в своих «исповедях» главные герои, пристальное внимание уделено манере и репликам каждого из участников повествования. Все это делает Саракш Лазарчука и Успенского более материальным и доступным, чем Саракш Стругацких.
— Вот такие джаканные уроды и погубят Страну Отцов, — сказал Паликарлик. — Ничего они не видели… А мы, между прочим, только что сожгли в лесу этого… вырожденного… нет, вооружённого! Выродка!
Действие развивается непредсказуемо. Авторы не дают читателю расслабиться. Причудливые меандры событийной линии отчасти напоминают манеру Джорджа Мартина в эпопее «Песнь льда и огня». Есть и еще одна черта, роднящая эти два, казалось бы, несхожих мира. Речь идет о легкости, с которой авторы расправляются со своими персонажами. Кровь в трилогии льется рекой. Смерть героя — сильный метод. Однако, рискуя получить обвинение во вкусовщине, все же скажу, что применение любого метода должно быть оправдано логикой сюжета. Прежде всего это касается третьей и отчасти второй книги, где жестокость представляется чрезмерной и ненужной.
Еще одним разочарованием для меня стало то, что диалог со Стругацкими у соавторов не сложился. Попытка трактовать действие башен противобаллистической защиты (ПБЗ) не с гуманитарных, а с научно-фантастических позиций выглядит натянуто. Поностальгировать над этой трилогией у поклонников АБС скорее всего не получится: «не так все было, совсем не так» — зато поводов поругать найдется в избытке. Искателей глубоких смыслов и сильной философской НФ также ждет небогатый улов. Однако читать трилогию «Весь это джакч» нужно — потому что читать её интересно.
