Составитель Лия Аветисян. Հպարտանում եմ. Горжусь
СПб.: Alexandria Авторское издание, 2018
Под лейблом петербургского издательства Alexandria, структурного подразделение «Симпозиума», знаменитого, в частности, собраниями сочинений американского и русского Набокова, первыми легальными и качественными изданиями в России текстов Умберто Эко и другими славными культуртрегерскими свершениями, вышла — в Армении — двуязычная — на русском и языке оригинала — антология армянской поэзии «Горжусь».
Как и почему петербургское издательство выпускает в Армении книги — сюжет достаточно занимательный и любопытный, но его изложение несколько отвлекло бы нас от самого факта выхода этой книги, примечательной во всех отношениях.
Перед нами — поэтическая антология авторская, составленная Лией Аветисян — известной армянской писательницей и публицисткой, знакомой российской публике прежде всего по книге «Вкусное армянское гостеприимство», написанной настолько вкусно, что книга у знатоков эта равно проходит как по ведомству кулинарному, так и по собственно литературному — если, конечно, считать литературой не просто выдуманные истории о выдуманных людях, а все, что приносит удовольствие от чтения — какова ни была природа этого самого удовольствия.
Менее известны в России, хотя тоже заслуживают самого пристального внимания публики историко-публицистическое сочинение «Эти невероятные армяне» и столь же невероятно веселый и жизнерадостный
криминальный роман «Про любовь, ментов и врагов» на материале армянской жизни 1990-х: в Армении тоже были «лихие девяностые», и это было, судя по всему, не менее красочно, чем у нас.
Поэтическая антология «Горжусь» — продолжение всей предшествующей культурной и литературной деятельности Лии Аветисян — только на этот раз средствами поэзии.
О чем бы она ни писала, она так или иначе рассуждает о своей стране, о ее богатейшей культуре, о том, как несмотря ни какие какие трагедии, армянский народ хранит свое национальное своеобразие, множественность собственного бытия, как сказал бы философ Александр Секацкий.
А здесь, в этой книге Лия Аветисян рассказывает и рассуждает о том же самом — словами других поэтов, собрав их под одной обложкой и предпослав каждой из подборок собственное монографическое обстоятельное предисловие — с биографическими подробностями, с анализом творчества.
Два десятка поэтических подборок, охватывающих несколько тысячелетий (!) армянской поэзии — от древнейших фольклорных текстов (так наз. «айрэны») до произведений наших современников.
Есть, разумеется, и главы, посвященные классикам армянской поэзии: Саят Нова, Рафаэл Патканян, Петрос Дурян, Ованнес Шираз, Сильва Капутикян и другие... Есть и подборки нынешних авторов. Поэты — разные, и для каждого Лия Аветисян находит очень важные. точные, неравнодушные слова. Это очень, очень темпераментная книга. Температура слога очень горяча.
«Сборник я назвала, цитируя стихи замечательного поэта Паруйра Севака
Пышной кроной, крепкими ветвями
Я горжусь, но более того —
Древностью ствола, его корнями,
Мудростью народа моего.
Наших старцев прозорливым взглядом
Я горжусь, но восхищен вдвойне
Молодых побегов дерзким рядом —
Чудаками, нужными стране».
Переводы, повторюсь, авторские. Нет, Лия Аветисян не расталкивает всех локтями, не рассказывает, что она первая, а также единственная.
Отдавая должное Давиду Самойлову, Веронике Тушновой, Валерию Брюсову (особенно), много и охотно переводивших с армянского, она всеми своими текстами и текстами переводимых ею поэтов говорит: да, это замечательные стихотворцы, прекрасно переводившие армянскую поэзию, но мне лично, как человеку, чей родной язык армянский, не хватало того-то и того-то, и это я хотела бы и показать, рассказать российскому читателю.
Историко-культурная концепция Лии Аветисян по-хорошему проста: поэзия есть то, благодаря чему нация живет, развивается и осознает себя как уникальная культурная единица. Стихи суть то, чем народ жив.
Конечно, в эпоху глобализации говорить на одном для всех языке, есть одну и ту же еду, смотреть одни и те же фильмы — проще. Но проще — не всегда значит лучше.
Сделанное Лией Аветисян для армянской и российской культур вполне можно уподобить тому, что сделал для русской лингвистики Владимир Даль: один человек сотворил больше, чем многочисленные культурные институты вместе взятые. Жаль, конечно, что никакие культурные институции, насколько известно, издание книги — во всяком случае в России — не поддержали, но будем надеяться, что все впереди.