Элис Манро. Тайна, не скрытая никем
СПб: Азбука. М.: Азбука-Аттикус, 2017
Чехова в связи с рассказами Манро поминают ещё с решения Нобелевского комитета, что выглядит нелепым и даже глупым.
Рецидивом маркетинга, которому сборники рассказов продавать сложнее, чем романы.
Читать такие сборники тоже труднее — объём у них примерно такой же, как у среднего романа (тем более, что в сборнике Манро — восемь весьма объёмных текстов и это, конечно же, если в российском измерении, то повести), но усилий на его освоение требуется больше.
Из-за чего я и заключил, что размер важен только для режима погружения, а для читательских усилий проживание текста от размера не зависит.
Значит, схема восприятия и затраты усилий для «романа» и для «рассказа» одна и та же, просто рассказы чаще требуют заныривать и выныривать, постоянно перестраивать эквалайзер на обживание новой ситуации с нуля.
Это нуждается завышенных трудозатратах, в романе или в тексте погружения размазанных по поверхности тонким слоем.
Ведь даже если время от времени в текстах сборника мелькают одни и те же персонажи (это воспринимается нечаянной радостью и наградой — любые намёки на соединение отдельных текстов в циклы; видимо, я люблю всё непреднамеренно-намеренное, ласкающее моё чувство логического), всё равно эти начала непредсказуемы — Манро описывает, с разных сторон, один и тот же городок, но всё время меняет эпохи, от конца позапрошлого века до, кажется, совсем уже нынешних времён.
С Чеховым у неё нет ничего общего — это качественная, умная, тщательно и со всех сторон обдуманная женская проза, состоящая из отборных (в том смысле, в каком овощи перебирают, отбирая высший сорт от первого и, тем более, второго сорта) историй: женских судеб, затёртых тисками и льдами обстоятельств.
Переводя на язык родных палестин, больше всего это идеальное скольжение по миру соседей и попутчиков напоминает рассказы и повести Людмилы Улицкой.
В этих рассказах нет социальной или, тем более, общественной подоплёки, оценок и, тем более, оценочных описаний, позволяющих уловить отношение автора к написанному.
Но Манро не ставит диагнозов, не клеймит и не юродствует.
Она создаёт истории, внутри которых обязательно возникает вещество читательской заинтересованности.
То есть, она плетет обстоятельства не просто так, но чтобы подкинуть читателю его собственный интерес.
Этот механизм включается не сразу, но он обязательно зашит внутри каждого рассказа и читатель, как рыбка на приманку, идёт для того, чтобы к этому манку причаститься, получив странное удовольствие внутреннего расширения текста.
То есть, текст расширяется не за счёт обстоятельств, сплетающихся в неповторимые женские судьбы, но потому что углубление внутрь сюжета подключает читателя к едва слышному эху. К какой-то непонятной обратке.
Хотя, казалось бы, что нам всем гекуба канадской глубинки, населённой несколько заторможенными, слегка подмороженными дамами с бледным, белым почти, цветом кожи.
Кто-то из них работает в библиотеке (сборник открывается циклом из четырёх коротких текстов про жизнь такой библиотечной Луизы, каждый из последующих, с одной стороны, никак не вытекает из предыдущего, но, с другой, раскрывает ещё одну эпоху её тихой и долгой жизни), кто-то, как сама писательница, держит книжную лавочку, кто-то сидит дома и переживает своё прошлое, но у всех у них обязательно находятся внутри всяческие магистральные темы из набора общечеловеческих и вечных, которые и оказываются крючочками, за которые Манро умело цепляет.
И хорошо, что её повести — это не романы, так как до утра читать не придётся: очередной текст скоро и без швов сказывается, скользит как по сливочному маслу.
Так что сборника вполне хватает на неделю — по одному маленькому роману, получается, в день?
Почти во всех них есть письма, которые персонажи пишут друг другу, так как канадские просторы и погоды стихийны, но каждый раз (и это тоже не просто упорство, но и умение) Манро делает этот приём максимально свежим и, что ещё важнее, почти не условным.
От настоящего времени, вынесённого в начало каждого из её сочинений, она почти сразу делает отступ в прошлое (в воспоминания или в письма), чтобы затем, описав круг, вернуться к настоящему уже совсем с другой стороны.
В этом нет монотонности, так как Манро чередует не только времена и характеры своих героинь, но и поджанры.
Викторианский детектив («В глуши»). Экзистенциальный травелог («Албанская девственница»). Психодрама («Вандалы»). Муж ушёл к другой бабе («Отель Джека Ранда»). Ну, или ретро-драма, как в четырёхчастном «Увлечении», открывающим сборник.
Так как в сборнике «Тайна, не скрытая ничем» (рассказ, давший ему название и напомнивший мне культовый «Пикник у висячей скалы» Питера Уира, честно говоря, я так до конца и не понял) восемь названий, то это восемь новых площадок с новыми обстоятельствами и восемь финалов — некоторые из них, как это и положено жанру новеллы, перещёлкивают смысл всего прочитанного в какое-то иное качество.
Это значит, что читатель затрачивает усилий в восемь раз больше, чем при чтении романа, из-за чего такие сборники почти всегда выдыхаются к своему концу — таковы закономерности читательского восприятия, которое почти всегда запоминает самый первый текст, воспринимаемый и самым ударным, после чего начинается межсезонье, междуцарствие и всяческие маневры.
Чем больше рассказов прочитано — тем сильнее восприятие вязнет в них и мастерство живописца, прежде всего, выражается в том, как далеко внутрь книги ты сможешь забраться без каких бы то ни было дополнительных усилий.
И, если воспользоваться декорациями самой Элис Манро, сколько тебе в этой прогулке по гулкому зимнему лесу, не будет мешать непроходимый канадский снег?
Почти все рассказы сборника (всего ««Азбука» запланировала девять томов сочинений Манро) выдерживают свою штучность, лишь два ореха из восьми мне показались полыми.
Когда раскусил, а внутри только труха...
Ещё в одном («Албанская девственница») рассказчица «вылезает» за счёт демонстративно экзотической фактуры, прикрывающей особенно личные обстоятельства её собственной жизни (пароль: книжная лавка).
Это очень хороший результат и я, при случае, прикуплю другие сборники Манро, идеально подходящей для чтения выходного дна.
Нобелевской премии удалось победить неудобоваримый маркетинг, обожающий проводить параллели и выявлять новых Прустов или новых Мураками.
В общем-то понятно, отчего у шведских академиков в голове всплыл Чехов.
Не оттого, что Манро постоянно признаётся в любви к русской классике, просто дореволюционный писатель для них так же далёк, как канадский Лондон с его какими-то, особенно заочными, людьми.
В своих рассказах, увеличенных до размеров повестей и повестей, обобщающих реалии предыдущих рассказов, Улицкая точно также, многомудрой и всезнающей водомеркой, шастает по всему ХХ веку, туда и обратно, но нам, наверное, было бы сложно представить Людмилу Евгеньевну в ранге Нобелевского светила.
Там ведь совсем уже одни небожители, а не те, кто пишет вот буквально про нас и потому обманчиво понятен.
Элис Манро примерно того же сорта и роду-племени, что и Улицкая, просто её заграничность (что для шведов, что для нас) выглядит равноудалённой.
Не лишённой остранённого лоска «Иностранной литературы» какой-нибудь из доинтернетных эпох.
Ранее в рубрике «Из блогов»:
• Эльдар Сафин о понятии «условность» в литературе
• Шамиль Идиатуллин о книгах Романа Арбитмана
• Генри Лайон Олди о цикле Джеффа Вандермеера «Зона Икс»
• Дмитрий Бавильский о сборнике рассказов Юрия Мамлеева «Утопи мою голову» (1990)
• Константин Сонин. Одна победа Галины Юзефович
• Михаил Савеличев. Побег из гетто
• Шамиль Идиатуллин о романе Алексея Иванова «Золото бунта» («Вниз по реке теснин»)
• Галина Юзефович и Сергей Кузнецов. Нечего читать?
• Роман Демидов о романе Адама Робертса «The Real-Town Murders»
• Генри Лайон Олди. Краткий обзор творчества Кристофера Мура
• Шамиль Идиатуллин о романе Василия Щепетнёва «Чёрная земля»
• Михаил Савеличев. Внешний блок счастья, или скучают ли киборги о совести
• Дмитрий Бавильский о сборнике рассказов и повестей Антонии С. Байетт «Призраки и художники»
• Василий Владимирский о рекламе и продвижении
• Генри Лайон Олди о романе Джеффа Вандермеера «Борн»
• Роман Демидов о книге Адама Робертса «Yellow Blue Tibia»
• Михаил Савеличев. Эвтаназия просвещения, или О безусловной пользе избыточного знания
• Ольга Журавская. Высокая литература. О романе Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня»
• Станислав Бескаравайный о романе «Видоизмененный углерод» Ричард Морган
• Шамиль Идиатуллин о романе Евгения Филенко «Бумеранг на один бросок»
• Дмитрий Бавильский о «Золотом осле» Апулея в переводе Михаила Кузмина
• Персональные «книжные итоги» 2017 года Галины Юзефович
• Ася Михеева о романе Рассела Д. Джонса «Люди по эту сторону»
• Шамиль Идиатуллин о романе Дэна Симмонса «Террор»
• Виталий Каплан о романе Шамиля Идиатуллина «Город Брежнев». Мир, в котором душно
• Михаил Савеличев. Weird Fiction, или О пользе ярлыков
• Шамиль Идиатуллин о романе Дмитрия Быкова «ЖД»
• Дмитрий Бавильский об «Исповеди лунатика» Андрея Иванова
• Галина Юзефович о том, кто страдает от интернет-пиратства
• Дмитрий Бавильский о романе Уилки Коллинза «Лунный камень» в переводе Мариэтты Шагинян
• Михаил Савеличев. «Фонтаны рая» Артура Кларка
• Андрей Рубанов о романе Шамиля Идиатуллина «Город Брежнев»
• Дмитрий Бавильский о романе Михаила Гиголашвили «Тайный год»
• Swgold: Сага о кольце. О романе Р. Хайнлайна «Между планетами»
• Юлия Зонис о романе Яны Дубинянской «Свое время»
• Николай Желунов. Сжирают ли литературные конкурсы молодых авторов?
• Дмитрий Бавильский о воспоминаниях Ильи Эренбурга в 6 частях «Люди, годы, жизнь»
• Михаил Сапитон о книге Александра Пиперски «Конструирование языков. От эсперанто до дотракийского»
• Станислав Бескаравайный о романе Вячеслава Рыбакова «На мохнатой спине»
• Екатерина Доброхотова-Майкова. Паровоз Стивенсона
• Наталия Осояну о романе Адриана Чайковски «Children of Time» («Дети времени»)
• Дмитрий Бавильский. «Высокий замок». Воспоминания Станислава Лема в переводе Евгения Вайсброта
• Swgold: Опус № 67. О романе Р. Хайнлайна «Красная планета»
• Станислав Бескаравайный о книге Алексея Иванова «Вилы»
• Наталия Осояну о романе Йена Макдональда «Новая Луна»
• Владимир Данихнов об антологии «Самая страшная книга 2016»
• Дмитрий Бавильский о романе Антонии Байетт «Детская книга» в переводе Татьяны Боровиковой
• Наталия Осояну о дилогии Кэтрин М. Валенте «Сказки сироты»
• Михаил Сапитон о романе Джонатана Литтелла «Благоволительницы»
• Swgold: Бомбардир из поднебесья. О романе Р.Хайнлайна «Космический кадет»
• Дмитрий Бавильский о сборнике «эпистолярных» новелл Джейн Остин «Любовь и дружба»
• Юрий Поворозник. «Американские боги»: что нужно знать перед просмотром сериала
• Михаил Сапитон о романе Ханьи Янагихары «Маленькая жизнь»
• Сергей Соболев. Олаф Стэплдон как зеркало научной фантастики ХХ века
• Дмитрий Бавильский о романе Джейн Остин «Мэнсфилд-парк» в переводе Раисы Облонской
• Swgold: Первая юношеская. О романе Р.Хайнлайна «Ракетный корабль «Галилей»
• Маша Звездецкая. Совы не то, чем они кажутся. О романе Василия Мидянина «Повелители новостей»
• Swgold: Вселенная. Жизнь. Здравый смысл. О романе Р.Хайнлайна «Пасынки вселенной»
• Дмитрий Бавильский о книге Антонии Байетт «Ангелы и насекомые»
• Екатерина Доброхотова-Майкова. Почтовые лошади межгалактических трасс