Саманта Швеблин. Дистанция спасения
М.: АСТ. Corpus, 2018
Малика Илахунова в обзоре «Книжный гид: что читать этой осенью?» («InformБюро.kz») предсказуемо сравнивает «Дистанцию спасения» с произведениями латиноамериканских классиков: «Испанская литература имеет особое обаяние. Даже в переводе текст звучит мелодично и рождает яркие образы. Швеблин современная представительница магического реализма.
Сюжет прост. Главная героиня вместе с дочкой приезжает в деревню. Идиллия и надежды на спокойный отпуск рушатся сразу же: вокруг героинь лихорадочно закручиваются события, иногда оборачиваясь настоящим кошмаром.
Фантасмагория Швеблин так же чарующа, как и произведения старших её коллег — Фуэнтеса, Кортасара и Маркеса. Однако совсем медитативного чтения вы не получите. Готовьтесь пугаться, нервничать и сопереживать».
Данил Леховицер в обзоре «Укутаться и читать: 9 самых увлекательных книг этой осени» («Wonderzine»), напротив, подчеркивает отличие этой книги от прозы «магических реалистов»: «Открывать книги современных латиноамериканских авторов всегда предсказуемо — это неизбежно чарующе-сновидческая проза, приседающая в почтительном книксене перед тенями забытых предков вроде Габриэля Гарсиа Маркеса или Хуана Рульфо. С другой стороны, это, наверно, доступное им и только им алхимическое знание о том, как фантасмагория способна перечёркивать явь.
Но у Швеблин получилось даже лучше: здесь не только магический реализм с психологическими наслоениями — здесь ещё и экохоррор. А рассказывает этот роман (попавший в шорт-лист международного Букера, а американцами почему-то переведённый как “Горячечный сон”) об Аманде и мальчике Давиде и о том, что им на голову всегда да обрушится какая-нибудь мистика. Малыш становится то ли психопомпом, то ли экстрасенсом, а то и одержимым красными червями из близлежащей реки. Небольшая ремарка: Аманда вспоминает описываемые события из больничной койки, что заставляет вспомнить беккетовский “Мэлон умирает”. И как и там, верить ли реальности сюжета или принять всё за плод предсмертной галлюцинации — решать только вам».
Галина Юзефович в обзоре «История больной девушки из ирландской деревушки, которая создала собственный мир с помощью библиотеки» («Медуза») подчеркивает, что этот роман пришел к читателям из «малого жанра»: «“Дистанция спасения” начинается как крепкий триллер с элементами мистики, однако довольно быстро аргентинское происхождение автора берет свое, и сквозь обманчиво ясную, линейную канву начинает пробиваться бурная поросль магического реализма. Парадоксальным образом и вопреки всем опасениям этот диковинный гибрид честного интернационального жанра и корневой латиноамериканской хтони идет тексту на пользу: сложно вербализуемая жуть расползается по углам, прячась от прямого читательского взгляда, и создает внутри романа атмосферу одновременно завораживающую и гнетущую. И хотя избыточно открытая концовка (читателю придется, по сути дела, самому сконструировать финал по собственному вкусу из предоставленного писательницей материала) несколько скрадывает впечатление, сомнений в оправданности всемирной известности Швеблин, в общем, не возникает. Большой, самобытный, настоящий писатель, пришедший к нам — в кои-то веки — из малого жанра».
Владислав Толстов в обзоре «Иностранное: новая книга Стивена Кинга, да только не та!» («БайкалИНФОРМ») сетует на «недокрученность» романа: «Девушка Аманда снимает дом в пригороде Буэнос-Айреса, муж навещает их только по выходным, Аманда общается с соседкой, а та утверждает, что в ее сына вселился монстр. И сам сын это всячески подтверждает. По причудливой ассоциативной связи мне эта книга напомнила старый ужастик “Ведьма из Блэр”, где тоже все вроде нормально-нормально, а потом раз — и откуда-то прет такая запредельная хтонь, что спасения никакого не жди. Саманта Швеблин — из Аргентины, то есть очевидно, что этот текст напрашивается на сравнения с шедеврами других латиноамериканцев, от Борхеса до Кортасара. На самом деле у меня осталось от книги ощущение какой-то “недокрученности”, что ли, такие тексты, в общем, могли бы появиться на страницах какого-нибудь глянцевого женского журнала. Чтобы и страшно, и мелодраматично — хотя отдельные эпизоды там действительно очень мощные!»
Мария Смирнова, еще в прошлом году разобравшая американское издание романа, в обзоре «Международный “Букер-2017”: кто претендует на премию в этом году» («Buro 24/7») называет недосказанность главным литературным приемом аргентинской писательницы: «“Лихорадочный сон” — дебютный роман Швеблин, вместивший в себя суматошный латиноамериканский колорит и шокирующую историю то ли полуживой, то ли уже отошедшей к праотцам женщины на больничной койке.
В наши дни режиссеры и писатели хорошо понимают, что по-настоящему пугают зрителя или читателя не кровь и кишки, а намеки на что-то загадочное, непостижимое, что-то, для чего еще не придумали подходящего определения. В конце концов, внутренние органы у всех более-менее одинаковые, зато личные страхи, которые мы проецируем на оставшиеся за кадром события из биографии героев, у каждого свои. <...>
Недосказанность ведет повествование и в “Лихорадочном сне”. Впрочем, в отличие от Страут, Швеблин куда менее лирична и психологична: нагнетая саспенс с мастерством, которому позавидовал бы Лавкрафт, она представляет человеческую память не просто ловушкой, а заброшенным домом, где в лабиринтах коридоров завывают и лязгают цепями призраки тех, кого мы когда-то любили и ненавидели. И выбраться из этого дома — невозможно».
И наконец Вера Котенко в рецензии «Береги природу мать вашу» («ПРОчтение») говорит о многослойности этого скромного по объему романа: «Попадание этого небольшого текста в шорт-лист Международной Букеровской премии в 2017 году наряду с “большими” романами и именитыми авторами не кажется странным — так много всего важного умудряется вместить сюда Швеблин. Она работает с текстом на нескольких уровнях сразу, смешивая реальность и нереальность и заставляя читателя вместе с героями искать отгадки. <...> Локальная история, разумеется, возводится в мировой масштаб — с его пикетами против использования глифосата и производства трансгенной сои.
Однако “Дистанция спасения” — не только про это традиционное и нравоучительное “береги природу” и “мы дети, убивающие планету” — это только первый, самый очевидный уровень текста. Швеблин рассказывает историю о страхе, животном и утробном, который поймут все родители. Этот страх вечен, но почему-то не работает, если метафорически переложить его с собственного ребенка на планету в целом, наверное, потому, что условные родители будут думать, что всегда есть какой-то план спасения или знакомая знахарка.
Саманта Швеблин категорична в этом вопросе — видимо, потерять и эту надежду человечеству все равно когда-нибудь придется. Возможно даже, это происходит прямо сейчас».
Ранее в рубрике «Спорная книга»:
• Селеста Инг, «И повсюду тлеют пожары»
• Владимир Сорокин, «Белый квадрат»
• Алиса Ганиева, «Оскорблённые чувства»
• Леонид Юзефович, «Маяк на Хийумаа»
• Юваль Ной Харари, «Homo Deus: Краткая история будущего»
• Станислав Дробышевский, «Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей»
• Евгений Гришковец, «Театр отчаяния. Отчаянный театр»
• Евгения Некрасова, «Калечина-Малечина»
• Анна Немзер, «Раунд: Оптический роман»
• Григорий Служитель, «Дни Савелия»
• Ксения Букша, «Открывается внутрь»
• Денис Горелов, «Родина слоников»
• Стивен Кинг, Ричард Чизмар, «Гвенди и ее шкатулка»
• Хлоя Бенджамин, «Бессмертники»
• Александр Архангельский, «Бюро проверки»
• Стивен Фрай, «Миф. Греческие мифы в пересказе»
• Рута Ванагайте, Эфраим Зурофф, «Свои»
• Джордж Сондерс, «Линкольн в бардо»
• Олег Зоберн, «Автобиография Иисуса Христа»
• Евгений Эдин, «Дом, в котором могут жить лошади»
• Владимир Данихнов, «Тварь размером с колесо обозрения»
• Сергей Зотов, Дильшат Харман, Михаил Майзульс, «Страдающее Средневековье»
• Филип Пулман, «Книга Пыли. Прекрасная дикарка»
• Наринэ Абгарян, «Дальше жить»
• Лора Томпсон, «Представьте 6 девочек»
• Инухико Ёмота, «Теория каваии»
• Июнь Ли, «Добрее одиночества»
• Алексей Иванов, «Тобол. Мало избранных»
• Ханья Янагихара, «Люди среди деревьев»
• Антон Долин, «Оттенки русского»
• Гарольд Блум, «Западный канон»
• Мария Степанова, «Памяти памяти»
• Джонатан Сафран Фоер, «Вот я»
• Сергей Шаргунов, «Валентин Катаев. Погоня за вечной весной»
• Александра Николаенко, «Убить Бобрыкина»
• Павел Басинский, «Посмотрите на меня»
• Андрей Геласимов, «Роза ветров»
• Михаил Зыгарь, «Империя должна умереть»
• Яна Вагнер, «Кто не спрятался»
• Алексей Сальников, «Петровы в гриппе и вокруг него»
• Ольга Славникова, «Прыжок в длину»
• Тим Скоренко, «Изобретено в России»
• Сергей Кузнецов, «Учитель Дымов»
• Герман Кох, «Уважаемый господин М.»
• Антон Понизовский, «Принц инкогнито»
• Джонатан Коу, «Карлики смерти»
• Станислав Дробышевский, «Достающее звено»
• Джулиан Феллоуз, «Белгравия»
• Мария Галина, «Не оглядываясь»
• А. С. Байетт, «Чудеса и фантазии»
• Сборник «В Питере жить», составители Наталия Соколовская и Елена Шубина
• Хелен Макдональд, «Я» — значит «ястреб»
• Герман Садулаев, «Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях»
• Галина Юзефович. «Удивительные приключения рыбы-лоцмана»
• Лев Данилкин. «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»
• Юрий Коваль, «Три повести о Васе Куролесове»
• Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев»
• Алексей Иванов, «Тобол. Много званых»