Майкл Шейбон. Лунный свет
М.: Азбука-Аттикус. Иностранная литература, 2017
Анастасия Завозова в материале «10 главных переводных романов 2017 года» («Esquire») рассказывает, как появился на свет роман «Лунный свет»: «Когда у Майкла Шейбона умирал дедушка, тот сидел возле его кровати в больнице. Его поразило, что дед — под воздействием то ли обезболивающих, то ли близкой смерти — рассказал ему за эти десять дней медленного прощания с жизнью кучу семейных историй и анекдотов, которых Шейбон раньше вообще ни разу не слышал. Так вот, эта книга — головокружительная история целой жизни, которая, как водится, вмещает в себя весь двадцатый век. Она как будто бы о том самом реальном дедушке. Но на деле это псевдомемуар, в котором Шейбон жизнь своего деда попросту домысливает. За 10 дней в больнице выяснилось, что он очень мало о нем знал, так почему бы его деду не взорвать, скажем, мост и не поработать над созданием ракеты? Не поймать нацистского преступника и не влюбиться в актрису? Новый роман Шейбона — это одновременно и выдумка, и правда — какой она предстает не в реальности, а в наших воспоминаниях».
Сергей Шпаковский в обзоре «Регулярное чтение» («ItBOOK») напоминает, какие произведения вышли из-под пера писателя и рассказывает, в чем новизна «Лунного света»: «Не удивляйтесь, это всё тот же Майкл Шейбон, что написал “Тайны Питтсбурга” и “Невероятные приключения Кавалера и Клея”. Тот самый, которого большинство читателей знает под фамилией Чабон. Его новый роман “Лунный свет” был впервые опубликован осенью 2016 года, а сегодня уже напечатан в русском переводе.
Не пытайтесь отыскать в новинке что-то общее с “Магией лунного света”. Ничего подобного здесь нет. Кроме того, история описанная в свежем романе — это реальная биография дедушки Шейбона, если верить самому Шейбону. Потому что почти 50 процентов “Лунного света” — чистая фантастика. На последнем издыхании дед рассказывает внуку историю своей невероятной жизни, в которой нашлось место для космоса и проституток, любви и войны. История деда, увековеченная в “Лунном свете”, — это история всего XX века в самом сжатом очерке».
Наталья Притупова в рецензии «Полёты во сне и наяву» («КапиталЪ») объясняет, почему нам не стоит особенно доверять издательской аннотации к этому роману: «Если вы привыкли судить о книге по аннотации, то с “Лунным светом» нужно быть осторожнее. Хотя всё, что в ней написано — правда, но складывается впечатление, что читателя ждёт авантюрный роман с примесью лёгкого сюрреализма. На самом деле, материя книги гораздо тоньше и растягивается до полного беспределья, в том смысле, что Шейбон не загоняет себя в рамки. <...>
Читателя “Лунного света” ждут десятки удивительных событий, встреча с Вернером фон Брауном, подробности о “ФАУ-2”, туманная хэллоуинская ночь, змеиные погадки, тайны колоды Таро, страх, радость, боль... И всё же в центре всегда будет любовь — великая и простая. Любовь, которая способна выжить даже на Луне».
Все рассуждения о фантастике в новом романе Шейбона решительно отметает автор блога «Воскресный мелиоратор» в рецензии «Луна палата»: «Правдивость описанных событий не стоит ставить под сомнение, стоит сделать лишь поправку на то, что автор мемуаров — все-таки писатель, человек, который выдумывает истории, сочиняет миры. Вольности и искажения вполне допустимы, особенно когда это касается того, как автор мог представить себе мотивы героев книги, их видение происходящего, чего, в общем-то, Шейбон знать не может. <...>
От прозы Чейбона вообще исходит блеск, а если держать в уме название книги, то лунный блеск (в русском издании ставший светом): он вроде бы и не самый сильный стилист, однако же в сочетании с ярчайшим воображением, тонким умом и большим человеколюбием язык романа подсвечивается. “Moonglow” в равной степени романтическая история о войне и сугубо американская иммигрантская история. Жизнь деда автора — погоня за американской мечтой, которая, как это иногда бывает, находится вовсе не на земле, а за ее пределами — в космосе».
Лиза Биргер в обзоре «Новые зарубежные романы: вторая половина апреля» (сайт «Горький») ищет тему, объединяющую сюжетные линии романа: «“Лунный свет” — роман про весь ХХ век не меньше, чем про биографию отдельной семьи. <...>
ХХ век, по мнению Майкла Шейбона, был веком великой трагедии — Холокоста — и великой мечты — о космических полетах. Они неразрывно связаны: прототип ракет, принесших американцев на Луну, придумал нацистский ученый Вернер фон Браун — это ракета дальнего действия ФАУ-2, которую строили заключенные концентрационного лагеря Дора-Миттельбау. О ФАУ-2 читайте у Пинчона, а Шейбона больше заботит моральный вопрос: чего стоит вся эта мечта о космосе, если ради нее погибли десятки тысяч человек? Тогда он придумывает нового супергероя, анти-фон Брауна, который все это оправдал бы, — и этим героем становится его собственный дед».
И, наконец, Мария Смирнова в статье «Черный юмор, фантастика и публицистичность: Курт Воннегут и его наследие» («Афиша-Daily») с филологической дотошностью объясняет, в какой традиции работает писатель и каким образцам следует: «Новый роман Майкла Шейбона “Лунный свет” напоминает “Бойню номер пять” даже композиционно: как и Билли, герой Шейбона вроде бы совершает путешествие во времени, но на самом деле странствует по глубинам своего подсознания. К тому же Шейбон позиционирует книгу как мемуары вымышленной личности. <...>
Правда, все это — формальные признаки. Шейбон близок к Воннегуту главным образом мировоззренчески: в его прозе судьба отдельно взятого человека, каким бы маленьким и незначительным он ни казался, неотделима от судьбы народа и страны в целом. Раз за разом Шейбон возвращается в недалекое историческое прошлое (в том числе — в годы Второй мировой войны) или пытается заглянуть в альтернативную реальность, чтобы нащупать ответ на единственный вопрос: почему здесь и сейчас мы так одиноки? Несуразные, экстравагантные, его герои не находят точек опоры в обычной жизни и вслед за Билли Пилигримом отправляются на их поиски в фантазии и воспоминания, попадая в коварную ловушку двоемирия».
Ранее в рубрике «Спорная книга»:
• Сборник «В Питере жить», составители Наталия Соколовская и Елена Шубина
• Хелен Макдональд, «Я» — значит «ястреб»
• Герман Садулаев, «Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях»
• Галина Юзефович. «Удивительные приключения рыбы-лоцмана»
• Лев Данилкин. «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»
• Юрий Коваль, «Три повести о Васе Куролесове»
• Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев»
• Алексей Иванов, «Тобол. Много званых»