Ксения Букша. Рамка
М: АСТ. Редакция Елены Шубиной, 2017
В подчеркнуто субъективном ключе своими впечатлениями о «Рамке» делится Владислав Толстов в обзоре «Новинки русской прозы: Овечкин, Трауб, Свечин, Букша, Кузнецов» («БайкалИНФОРМ»): «В свое время даже не смог дочитать “Завод Свобода”, получивший главный приз премии “Национальный бестселлер”. Придумано-то было хорошо, создать такую гротескную, доведенную до абсурда “историю одного завода”. Но на одном приеме далеко не уедешь, помню, дочитал до половины — стало скучно. Свежий роман Ксении Букши “Рамка”, в общем, тоже построен на одном нехитром приеме. Действие происходит в недалеком будущем, есть некоторые фантастические допущения: гражданам России в голову вживляют “нормализующие” чипы, на Островках проходит мероприятие, названное коронацией. Перед входом установлена рамка, металлодетектор. Десять человек на рамке “пищат”, и их временно изолируют в келье монастыря, пока не закончится мероприятие. Как уже можно догадаться, каждый из тех, кого рамка не пропустила, представляет собой определенный тип. Они так и появляются в романе один за одним — их по очереди запихивают в эту келью, и каждый исполняет сольный номер. Что-то такое я уже читал, и прием понятен, и жанр тоже — фантасмагорическая сатира. Да, вспомнил, где я такое читал — у Дмитрия Быкова был роман “Списанные”, построенный на таком же сюжете. Можно, по идее, вспомнить еще и “Замок” Кафки, там тоже человека не пускали куда он хотел попасть. В общем и целом “Рамка” оставила довольно вялое впечатление, увы».
Сергей Шпаковский в обзоре «Регулярное чтение. Бегбедер, Букша, Быков» (журнал «ItBOOK») дает понять, что писательница не оправдала надежд, которые на нее возлагались после получения премии «Национальный бестселлер»: «Островецкий Кремль. Здесь, на Островках, должна состояться торжественная коронация нового Царя. Но не каждому гражданину дано увидеть важнейшее событие в жизни страны — некоторых остановит рамка. Обычная рамка металлоискателя, из-за которой несколько человек отправятся в темницу, где будут вынуждены встретиться лицом к лицу с рамками в своей собственной голове.
В 2014 году Ксения Букша стала лауреатом премии “Национальный бестселлер” за роман “Завод "Свобода"”. С тех пор к её текстами стали относиться куда серьёзнее, чем во времена, когда она подписывала работы псевдонимом Кшиштоф Бакуш. Новый роман Ксении — это социально-политическая сатира. Увы, не самая бойкая и продуманная, но достаточно смешная. Написанная в “столбик” живым разговорным языком, “Рамка” слегка напоминает поэму, хотя больше похожа на переписку в чатах. Здесь определённо есть что-то от утопии, антиутопии и ещё чёрт знает от чего, но получается рефлексивно, лирично, порой весело, но как-то размазано».
Елена Кузнецова в рецензии «Эффект попутчика» («Фонтанка.ру») подчеркивает хаотичность организации романного наратива: «В “Рамке” ограничений нет, писательница вырвалась порезвиться на свободу, и текст получился рыхлым: фантазии разворачиваются, как рисунки в конце школьной тетради — какую следующую петлю выведет ручка, не знает даже автор. Это заметно на уровне прорисовки персонажей (непонятно, например, почему узбекский бизнесмен носит распространённую в Дагестане фамилию Казиахмедов) и на уровне организации сюжета: после того, как все герои выговорятся, они отправятся на тот свет, вернутся, проведут пресс-конференцию с царем, погрузятся в сон и найдут своё счастье. Тем временем кровавый режим рассосётся как-то сам собой. Зачем так, почему именно в этой последовательности? На эти вопросы вряд ли способна ответить и сама Букша. <...>
Написано честно, хотя и немного хаотично. Но эта “прививка правды” всё равно не делает “Рамку” книгой, которую обязательно надо прочитать».
Татьяна Сохарева в статье «Между церковью и сумасшедшим домом» («Газета.ru») отмечает недостаточную экспериментальность книги: «То, что должно выглядеть дичайшим сюрреализмом, смотрит унылой обыденностью, — и нормализующие чипы в том числе. В идеале “Рамка” должна была стать жанровым экспериментом, как и “Завод "Свобода"” — остроумный производственный вербатим, с которым Букша получила премию “Нацбест” в 2014 году. Но сатира, слишком тесно связанная с действительностью, неминуемо растворяется в последней, превращая роман разве что в смешную безделку».
Не менее сурово о «Рамке» отзывается Елена Макеенко в обзоре «Новая русская проза: август» (сайт «Горький»): «Логично предположить, что в такого рода камерной драме локомотивом сюжета будет групповая динамика: неизбежные конфликты, эмоциональные качели и раскрытие страшных тайн. Но по большому счету ничего подобного с героями не происходит. Когда запас странных историй заканчивается, а вялое взаимодействие друг с другом и с охраной исчерпывается небогатым репертуаром мелких придирок, действие перемещается в область многозначительных сновидений. И тут уж ему совсем труба. Если вспомнить предыдущую книжку Ксении Букши, “Завод "Свобода"”, которая изобретательно выводила жанр производственного романа на предельный уровень абстракции, провоцирующей рефлексию постсоветского читателя, то “Рамка”, напротив, само по себе очень рефлексивное и потому малопродуктивное чтение. Лирическую медитацию на тему “система полетела у тебя на глазах, а ты остался таким же, как и был” можно прочесть как манифест бессмысленности и беспощадности каких бы то ни было ментальных отношений с государством. Но даже если эту небесполезную мысль автор и имел в виду, то текст настолько совпадает с ней по настроению, что вопрос “зачем я это прочитал” остается после прочтения самым настойчивым».
О театральной драматургии «Рамки» пишет Сергей Оробий в «Обзоре книжных новинок от 05.09.17» (сайт «Лиterraтура»): «Разворачивается действие, по природе своей скорее театральное, нежели романное. Мы становимся свидетелями десяти монологов, выслушиваем десять историй жизни. Историй в массе своей несчастливых — так что, вроде бы, неча и на страну пенять, коли рожа крива. Так о чём книга? Букша, фатально невезучий прозаик, попыталась найти равновесие между лирикой и фантасмагорией — но увы. И не повесть, и не роман — когда пытаешься поставить эту книгу на полку “Проза”, рамка, вот именно, пищит. Но, возможно, вскоре мы увидим эту историю на сцене. Возможно, она от этого выиграет».
Василий Владимирский в рецензии «Исповеди о личном в рамках узилища» (ИА «Regnum») подчеркивает генетическую связь «Рамки» с сочинениями Владимира Сорокина: «“Рамка” — натуральный роман-трансформер: отношение к этой книге меняется с каждой прочитанной страницей. Поначалу эта вещь выглядит “вбоквелом”, спинн-оффом к “Дню опричника” и “Сахарному Кремлю” Владимира Сорокина. На катере с говорящим названием “Метель” герои прибывают на коронацию нового русского государя — но вместо народных гуляний попадают в тюремную камеру, в монастырскую келью, приспособленную для временного содержания задержанных. <...>
Впрочем, первое впечатление обманчиво. Детективная интрига быстро усыхает и сходит на нет, а роль “Сорокина в юбке” Букшу не слишком привлекает — тем более что “Хармсом в юбке” и “Хлебниковым в юбке” она побывать уже успела. Опричники не тащат узников на дыбу, не спешат расчленять, жарить и подавать на стол с петрушкой во рту. Да, интонации Сорокина здесь действительно временами прорезаются (например, фраза “норма — это болезнь” выглядит очевидной отсылкой к известному тексту “живого классика”), но Букша использует их осторожно, без фанатизма. Автор “Рамки” не зациклена на торжестве архаики, у петербургской писательницы другие любимые темы».
И наконец Егор Михайлов в рецензии «За рамкой» (сайт «Школы культурной журналистики») подчеркивает, что суть романа не сводится к социальной сатире: «Ксению Букшу любит нахваливать на все лады Дмитрий Быков, что, понятно, ничего ещё не говорит. Но в своём предисловии к её нацбестовскому роману “Завод "Свобода"” Быков точно подметил важную вещь: “Ксения Букша кажется мне лучшим из поэтов своего поколения, но знают ее больше как прозаика”. Эта её сущность — поэт в шинели прозаика — ярче всего проявляется в “Рамке”. Ни с того ни с сего герои вдруг переходят с прозы на белый стих, острый, царапающий, пульсирующий. Именно это объединяет всех людей, оказавшихся в келье, недаром ни разу не проявляются эти поэтические наклонности только у собаки, серых, да ещё у одного персонажа, которого правила приличия не дают заспойлерить. Вот эта поэзия и запищала внутри героев, они не могут пройти сквозь рамку, потому что существуют только за рамками сухого, рационального и нормального. Это и делает их людьми».
Ранее в рубрике «Спорная книга»:
• Герман Кох, «Уважаемый господин М.»
• Антон Понизовский, «Принц инкогнито»
• Джонатан Коу, «Карлики смерти»
• Станислав Дробышевский, «Достающее звено»
• Джулиан Феллоуз, «Белгравия»
• Мария Галина, «Не оглядываясь»
• А. С. Байетт, «Чудеса и фантазии»
• Сборник «В Питере жить», составители Наталия Соколовская и Елена Шубина
• Хелен Макдональд, «Я» — значит «ястреб»
• Герман Садулаев, «Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях»
• Галина Юзефович. «Удивительные приключения рыбы-лоцмана»
• Лев Данилкин. «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»
• Юрий Коваль, «Три повести о Васе Куролесове»
• Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев»
• Алексей Иванов, «Тобол. Много званых»
• Владимир Сорокин, «Манарага»