Ксения Букша. Открывается внутрь
М.: Редакция Елены Шубиной. АСТ, 2018
Михиал Визель в обзоре «5 книг недели» («Год литературы») исследует композицию книги: «Жанр новой книги лауреата “НацБеста” обозначен как «рассказы», но это авторское определение не совсем корректно. На самом деле 18 рассказов — это единый ковер с повторяющимися фигурами — сквозными героями, связанными 306-й маршруткой, ходящей, как кoвроткаческий уток, из конца в конец по окраинному району родного для автора Петербурга. Рассказы объединены в три раздела или главы — “Детдом”, “Дурдом”, “Конечная”. И действительно, в первой части речь идет в основном о сиротстве и приёмных семьях, во втором — о проблемах адекватного восприятия себя и действительности (точнее — себя в действительности), а в третьей... Третья как раз и собирает рассказы в роман. Во всех трех частях чувствуется личный и писательский опыт 35-летнего автора, публикующегося ровно полжизни. Но лучше им не интересоваться — а читать отточенные тексты. Которые действительно открываются прямо куда-то внутрь сердца».
Галина Юзефович в обзоре «Три книги современной русской прозы: травля в школе, побег из Учреждения и целый мир в одной маршрутке» («Медуза») отмечает безоценочность прозы Букши: «Выход небольшого сборника рассказов Ксении Букши — достойный повод применить избитую метафору “целый мир под одной обложкой”. Десятки жизненных историй, переплетающихся, пересекающихся и расходящихся в разные стороны, формально объединены траекторией 306 маршрутки, на которой герои ездят, которую ждут или просто видят из своих окон. Появляясь в одном рассказе в качестве протагонистов, в другом те же персонажи возникают в эпизоде, мелькают на периферии читательского зрения или просто всплывают в разговоре, создавая иллюзию пространства одновременно очень плотного и обжитого, и в то же время практически бесконечного, уходящего далеко за горизонт. <...>
Разделение на части в “Открывается внутрь” условно — как и любая попытка расчленить неоднородную, текучую и избегающую однозначных оценок ткань бытия. И именно эта цельность, эта высокая и трагическая безоценочность, эта удивительная способность показывать экзистенциальный ужас, не впадая при этом ни в сентиментальность, ни в отчаяние, составляет, пожалуй, главное достоинство блестящего — без всяких преувеличений — сборника Ксении Букши. Словом, если кто-то сегодня и может претендовать на звание русской Элис Манро, то это, бесспорно, она — и это отличная новость для отечественной литературы».
Татьяна Сохарева в рецензии «Плакала вся маршрутка» («ПРОчтение») размышляет о речевых характеристиках героев сборника: «Все герои Букши так или иначе пребывают на грани безумия, смерти или отчаяния, определяющего их речь — сбивчивую, по форме напоминающую истерический верлибр. Кажется, что потоки прямой речи, с которыми она блестяще справилась в “Заводе "Свобода"”, потеряли направленность и зазвучали в своем собственном ни на что не похожем регистре между исповедью и невнятным бормотанием. Граница между нормальностью и сумасшествием в этом мире стерлась — между жизнь и смертью, в целом, тоже. При том, что речь большинства героев лихорадочна, их мытарства чаще всего выглядят как глуповатая суета. Надмирный авторский взгляд, со сдержанной вежливостью регистрирующий жизнь праведных и неправедных, — большая удача сборника. <...>
Прелесть этих рассказов трудно уловить, читая их по одному. Магия кроется в их внутренней гибкости и открытости структуры. Освободившись от жанровых оков, проза Букши зазвучала просто и неподдельно (“а потом уже и нет никакой Нади”), а как иначе говорить о безумии и смерти? Затвердев в романной форме, она, вероятнее всего, превратилась бы в монолит — срез общества или поколения. Но, к счастью, сборник так и остался сложно организованной хроникой житейских неурядиц, которую можно бесконечно длить и пояснять».
Владислав Толстов в обзоре «Русское: мои любимые писатели написали новые книги!» («БайкалИНФОРМ») ставит сборник Ксении Букши в один ряд с другими книгами о травматических переживаниях: «“Открывается внутрь” — это очень, очень хорошо по моим читательским понятиям. Сейчас есть такая мода не мода, но определенное поветрие — российские писательницы обращаются к темным и низким сторонам жизни, пишут о шизофрении (как Анна Козлова “F20”) или о всяком жизненном, душевном и семейном неблагополучии. “Открывается внутрь» Ксении Букши следует этой же традиции — там появляются довольно странные персонажи, все они как-то связаны с маршруткой номер 306, и еще вот этот прием “опущенных звеньев” — когда главный герой одного рассказа эпизодически мелькает на заднем плане в другом. Если читали прозу британского романиста Джонатана Коу, такую очень многослойную, с различными перекличками, сближениями, совпадениями — мне новая книга Ксении Букши сильно ее напомнила, особенно роман “Номер 11”».
Станислав Секретов в рецензии «Новеллы Ксении Букши “Открываются внутрь”» («Санкт-Петербургские Ведомости») говорит о беспросветности мира, который рисует Ксения Букша на страницах сборника: «Знакомясь с сюжетами новелл, постоянно ждешь рокового “на самом деле”. В чем реальные причины депрессивного настроения персонажей? Из-за чего их мир окрашен серыми красками? Повседневность в новеллах Букши страшна, но в то же время и обыденна. Поражает равнодушие отдельных героев к самим себе: они даже не пытаются найти выход из тупика, в котором находятся. <...>
Детдомовских воспитанников, равно как и тех, по кому плачет дурдом, или тех, кто просто едет в триста шестой маршрутке до конечной, автор описывает без лишних прикрас. Они не плохие и не хорошие — они такие, какие есть.
А вот почему они такими стали, Букшу как раз и интересует. Все предпосылки автор либо мельчайшими стежками вшивает в ткань рассказов, либо одним махом обрушивает на голову читателя в заключительных предложениях, как, например, в новеллах “Бабушка” или “Автопортрет”. После решительных финалов не торопишься переходить к следующим рассказам — возникает желание на несколько минут закрыть книгу и подумать, ощутить послевкусие...»
Сергей Оробий в «Обзоре книжных новинок от 19 июля 2018 г.» («Textura») пишет о жестокости: «Русская литература вновь оккупирована “маленьким человеком». Акакии акакиевичи и макары девушкины стали елтышевыми и петровыми-в-гриппе, но суть та же. Ещё они в огромном количестве расплодились среди веб-писателей, чья стилистика, как правило, сводится к нарочитому самоуничижению. Новая книга Ксении Букши — настоящий заповедник “маленьких людей”. Но заповедник жутковатый. Первая часть книги называется “Детдом”, вторая, натурально, “Дурдом”, и герои рассказов — обитатели этих скорбных мест: одинокие, уязвимые, наивные, почти всегда — беззащитные. В пространстве книги они рано или поздно пересекаются, но счастливее от этих встреч не становятся. А будет ли счастлив читатель, взявший в руки этот сборник? Вот парадокс: из многих книг Букши эта — самая живая, самая тонкая, однако и самая жестокая. Советовать её кому-то тоже жестоко, но и закрывать глаза на писательские способности Букши теперь — несправедливо».
Елена Сафронова в рецензии «Сага о 306-й маршрутке» («Rara Avis») и вовсе отказывает героям книги в праве называться людьми: «“Говорящее” название сборника Букши тянет трактовать как призыв “открыть дверь” вовнутрь другого человека, ибо, как говорил Саша Башлачёв, нет тех, кто не стоит любви. И тогда писательница, пожалуй, действительно поднялась над собой прежней на шажок в сторону гуманистической прозы.
Но почему-то меня не устраивает это карамельное толкование. Ведь можно понять название книги и так, что она, точно камера обскура, заглядывает в небольшой малолюдный мирок, где живут-маются персонажи, от которых “не отлипает” пристальное, иногда даже вивисекторское внимание писательницы. <...>
Автор на деле не ушла от крупной формы, и, хоть и окрестила новую книгу сборником рассказов, но написала опять же роман. Это и издательская аннотация подтверждает, и серия “Роман поколения”. И — Букша не может без фантасмагорий. Тогда всё становится на места, и слова “Открывается внутрь” оказываются не ключом к пониманию других, а, напротив, забором, отделяющим мир, созданный воображением Букши, от мира если и не нормальных, но людей».
Ранее в рубрике «Спорная книга»:
• Денис Горелов, «Родина слоников»
• Стивен Кинг, Ричард Чизмар, «Гвенди и ее шкатулка»
• Хлоя Бенджамин, «Бессмертники»
• Александр Архангельский, «Бюро проверки»
• Стивен Фрай, «Миф. Греческие мифы в пересказе»
• Рута Ванагайте, Эфраим Зурофф, «Свои»
• Джордж Сондерс, «Линкольн в бардо»
• Олег Зоберн, «Автобиография Иисуса Христа»
• Евгений Эдин, «Дом, в котором могут жить лошади»
• Владимир Данихнов, «Тварь размером с колесо обозрения»
• Сергей Зотов, Дильшат Харман, Михаил Майзульс, «Страдающее Средневековье»
• Филип Пулман, «Книга Пыли. Прекрасная дикарка»
• Наринэ Абгарян, «Дальше жить»
• Лора Томпсон, «Представьте 6 девочек»
• Инухико Ёмота, «Теория каваии»
• Июнь Ли, «Добрее одиночества»
• Алексей Иванов, «Тобол. Мало избранных»
• Ханья Янагихара, «Люди среди деревьев»
• Антон Долин, «Оттенки русского»
• Гарольд Блум, «Западный канон»
• Мария Степанова, «Памяти памяти»
• Джонатан Сафран Фоер, «Вот я»
• Сергей Шаргунов, «Валентин Катаев. Погоня за вечной весной»
• Александра Николаенко, «Убить Бобрыкина»
• Павел Басинский, «Посмотрите на меня»
• Андрей Геласимов, «Роза ветров»
• Михаил Зыгарь, «Империя должна умереть»
• Яна Вагнер, «Кто не спрятался»
• Алексей Сальников, «Петровы в гриппе и вокруг него»
• Ольга Славникова, «Прыжок в длину»
• Тим Скоренко, «Изобретено в России»
• Сергей Кузнецов, «Учитель Дымов»
• Герман Кох, «Уважаемый господин М.»
• Антон Понизовский, «Принц инкогнито»
• Джонатан Коу, «Карлики смерти»
• Станислав Дробышевский, «Достающее звено»
• Джулиан Феллоуз, «Белгравия»
• Мария Галина, «Не оглядываясь»
• А. С. Байетт, «Чудеса и фантазии»
• Сборник «В Питере жить», составители Наталия Соколовская и Елена Шубина
• Хелен Макдональд, «Я» — значит «ястреб»
• Герман Садулаев, «Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях»
• Галина Юзефович. «Удивительные приключения рыбы-лоцмана»
• Лев Данилкин. «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»
• Юрий Коваль, «Три повести о Васе Куролесове»
• Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев»
• Алексей Иванов, «Тобол. Много званых»