Герман Садулаев. Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях
М.: АСТ. Редакция Елены Шубиной, 2017
Вычленить главную идею нового романа Германа Садулаева пытается Дмитрий Ханчин в рецензии «Смерти нет, есть только вечность» («КапиталЪ»): «“Редакция Елены Шубиной” выпустила на волю “Ивана Ауслендера” — роман Германа Садулаева, автора заметных книг “Я — чеченец! ”, “AD” и “Шалинский рейд”. Его новое произведение — философский трактат под видом острополитического высказывания. <...> “Иван Ауслендер” — роман идей. Жанр для Садулаева неудивительный: в интервью журналу “Однако” он напрямую говорил, что идеи интересуют его больше людей. Главная идея его новой книги такова: человек способен достичь подлинного счастья. Для этого ему нужно преодолеть представления себя о самом себе, освободиться от иллюзий и понять, что “чистое бытие — это и есть счастье”. И неважно, где ты находишься и что с тобой происходит: если ты существуешь — ты по-настоящему, фундаментально счастлив. А если счастлив — то и смерти нет, есть только вечность».
О композиции романа рассуждает Борис Алиханов в статье «Житие северного гуру» («ПРОчтение»): «Пожалуй, главное в романе Садулаева — это его разноплановость, сочетание мелких бытовых подробностей с мыслями и мечтами героя, его по-бухгалтерски точного путевого дневника с почти поэтическими мыслями о повседневном и божественном, вечном. Повествование об Иване Ауслендере, случайно ставшем одним из лиц антиправительственного движения, скроено автором по двойному принципу. С одной стороны, это очередная более-менее гоголевская тема кратковременного возвышения и последующего падения “маленького человека”. С другой — почти агиографическое повествование о духовном поиске, житие современного восточного святого: недаром подзаголовок книги — “Роман на пальмовых листьях”. Жизненный подъем и быстрое падение помогают герою осмыслить как суть протестного движения, так и его собственную жизнь. Это — своеобразное житие Ауслендера, ведущее через новую работу, путешествие к самому себе, к пониманию того, что такое счастье».
Эту двойственность отмечает и Татьяна Сохарева в обзоре «Пять главных романов марта» («Газета.ru»), но в отличие от коллеги не испытывает по этому поводу особого восторга: «Герман Садулаев уже довольно давно мечется между чеченской темой (“Я — Чеченец”, “Шалинский рейд”) и пелевинской (“Таблетка”, “AD”). Он действительно умеет вмешивать сюрреалистические краски в жидкую повседневность, но зачастую забывает их дозировать. Если пелевинский текст способен переварить все, что туда ни брось, от массовой культуры до египетской мифологии, то забористые философские откровения в романах Садулаева, как правило, выглядят инородным телом, вмонтированным во вполне самодостаточный сюжет. Об них спотыкаешься, их хочется поскорее пролистать. Именно это и произошло с его “Ауслендером”, который начинается как сатирическое высказывание на актуальную тему, а заканчивается утомительным манифестом о бренности всего сущего.
Какой уж тут протест? Слили, да и бог с ним. Все равно “нирвана непостижима, а дхармы пусты”».
Андрей Рудалев в рецензии «Бриллиантовые дороги Германа Садулаева» («Rara Avis») мягко укоряет коллег в невнимательном чтении: «Проблема Садулаева в непрочитанности, в том, что читатель, даже профессиональный, довольно поверхностно воспринимает его тексты, отделываясь несколькими шаблонными фразами. Хоть и отмечали его книги “Я — чеченец! ” и “Шалинский рейд”, но они прошли мимо премиальных почестей, ну а сам автор назван чуть ли не чеченским шовинистом. “Радио FUCK”, “Пурга”, “Таблетка”, “АD” — были отнесены к офисной постпелевинской прозе. Но никто не вчитался в идеи, футлярами которых были эти книги и их герой/герои. А они, как мы знаем, главное у Садулаева. <...> “Никого не смог я записать в чистые воины света, и никого в абсолютное зло”, — пишет Садулаев. Но люди любят простые решения, и ответы, понятные формулы. И если не видят этого, то перестают воспринимать или подгоняют под понятный для себя знаменатель. Так и с Садулаевым. Его книги не смогли никому потрафить».
Сергей Шпаковский в обзоре «Регулярное чтение» («ItBook») ставит в заслугу автору актуальность отобранной фактуры: «В своём фейсбуке Герман Садулаев ведёт политическую борьбу с расизмом, спорит с текстами песен Константина Кинчева и зовёт на презентации нового романа “Ивана Ауслендер”. Связь между свежей работой Садулаева и его жизнью в социальных сетях будет заметна любому, кто следит за деятельностью петербургского коммуниста. Радует уже то, что “Иван Ауслендер” не отсылает нас к советскому или имперскому прошлому. Он написан о настоящем, в котором мы сегодня живём. Питерские и московские митинги, кризисы, выступления за честные выборы и самые простые проблемы россиян кажутся чем-то новым в романе Садулаева. <...> Писатель делится и своими политическими соображениями, и взглядами на всю современную жизнь, и критикой в адрес общества. Садулаев постоянно обращается к Всевышнему, ищет ответов или хотя бы вопросов у мироздания. Но отвечают на эти вопросы лишь тысячи подписчиков его страницы в Facebook».
И, наконец, Елена Макеенко в обзоре «Новые русские романы» (сайт «Горький») в некотором смысле суммирует высказывания коллег: «Если бы у Германа Садулаева не было такого приметного имени, можно было бы предположить, что это не один писатель, а два. Первый — автор книг “Я — чеченец! ”, “Шалинский рейд” и очерков политической истории Чечни; второй — “социальный фантаст”, пичкавший в романах “AD” и “Таблетка” офисных работников мифологией и затейливой философией вслед за Виктором Пелевиным. “Иван Ауслендер” — роман Садулаева третьего типа. В нем есть мелкие автобиографические зацепки и ничем не прикрытая, уже даже не постмодернистская, а, кажется, прямая интенция кое-что объяснить людям об устройстве жизни. Реагировать на нее можно по-разному, и, пожалуй, перебирать возможные реакции здесь не стоит. Но в каком-то смысле это и есть ответ на вопрос, почему российским писателям сегодня плохо дается современная действительность. Слишком много соблазнов для прямого высказывания. Пусть даже завернутого в пальмовые листья индуизма».
Ранее в рубрике «Спорная книга»:
• Галина Юзефович. «Удивительные приключения рыбы-лоцмана»
• Лев Данилкин. «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»
• Юрий Коваль, «Три повести о Васе Куролесове»
• Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев»
• Алексей Иванов, «Тобол. Много званых»