Амос Оз. Иуда
М.: Фантом Пресс, 2017
Наталья Ломыкина в материале «“Иуда” Амоса Оза: разговор писателя с Богом» («РБК Стиль») в первую очередь фокусируется на интеллектуальном содержании книги: «Роман идей, рассуждения о предательстве и его сути, споры о темной стороне еврейско-христианских отношений и размышления о современной истории Израиля Амос Оз органично вплетает в камерную историю взаимоотношений трех совершенно не похожих друг на друга людей иерусалимской зимой 1959 года. Добродушный и импульсивный студент Шмуэль Аш разочарован в своей жизни — невеста ушла к другому, научные изыскания не даются, отец разорился и больше не может оплачивать его занятия в университете. На доске объявлений Шмуэль видит странное объявление о несложной работе для студента-гуманитария. Пожилой интеллектуал Гершом Валд ищет человека, с которым можно вести беседы и спорить в обмен на стол, кров и скромное пособие. Так Шмуэль становится обитателем старого дома в одном из древних кварталов Иерусалима. Кроме Гершома Валда в доме живет загадочная красавица Аталия, дочь сиониста Шалтиэля Абрабанеля, которая притягивает и пугает Шмуэля своей холодной отрешенностью. И пока Шмуэль Аш часами беседует со стариком, все больше увлекаясь темой предательства, которой так или иначе заканчиваются их философские споры, Амос Оз пишет для читателя мелодичный иерусалимский ноктюрн, и в холодном воздухе прозрачной зимней ночи пронзительно звучит одинокая скрипка любви».
Николай Александров в рецензии на сайте «Lenta.ru» перечисляет основные темы, которые поднимает на страницах «Иуды» автор: «Рассуждений о предательстве (или предательствах) в романе много, много цитат из исторических книг, Писания и фактов из военных хроник первых лет существования государства Израиль. Проблема только в том, что все это еще не роман, а тезисы, не требующие художественного письма. И Оз придумывает романную ситуацию. Студент Шмуэль Аш, разочаровавшийся в социалистических идеях (точнее в своих друзьях единомышленниках), в любви (возлюбленная его вышла замуж за другого) и в своих академических штудиях в университете, связанных как раз с отношением евреев к Иисусу Христу и с личностью Иуды Искариота, оставляет учебу и нанимается по объявлению на работу. Он должен ухаживать и занимать беседой инвалида, обездвиженного старика Валда. И жить в его доме. <...> Основные темы завязываются в один узел, а абстрактные идеи обретают живых носителей. Но главное — появляются интрига и манящая романная атмосфера: наивный, сентиментальный, простодушный герой, красавица с трагическим прошлым и болью в душе и немощный мудрец. Конечно же, читатель прежде всего ждет, как сложатся, во что выльются отношения Шмуэля и Аталии».
Татьяна Сохарева в статье «Три спорных зарубежных романа» («Газета.ru») рассказывает, как сконструирован текст «Иуды»: «Поставив во главу угла вопрос, был ли Иуда предателем, Оз вывел на сцену всего трех основных персонажей: безалаберного бородача Шмуэля Аша, исследующего еврейские взгляды на фигуру Христа, вздорного старика Гершома Валда, к которому тот поступает на службу в качестве компаньона, и его невестку Аталию — дочь опального члена сионистского правительства — единственного, кто в 1948 году выступил против создания Еврейского государства. Из их диалогов преимущественно и складывается первый за десять лет роман Амоса Оза.
Иуда в спорах героев проходит путь от архетипического еврея, предавшего Христа, до единственного истинного христианина, который ни на миг не усомнился в Воскресении, а Шмуэль Аш — из бросившего учебу студента превращается во вдумчивого, взрослого человека».
Егор Михайлов в обзоре «6 хороших книг для отпуска» (журнал «Нож») предлагает вспомнить некоторые детали из биографии классика, повлиявшие на все его творчество: «Амос Оз мальчиком сдружился с офицером оккупационных войск — и его впервые обозвали предателем. С тех пор он заворожен темой предательства и верности.
В “Иуде” он исследует феномен предательства в разных контекстах: личном, геополитическом, библейском.
Роман назван именем самого известного предателя в истории, но главный герой заставляет нас усомниться: а предавал ли Иуда? Может быть, тот, кто кажется нам предателем, на самом деле самый верный человек на свете?»
О том, что борьба идей — далеко не главное содержание книги, напоминает Лиза Биргер в обзоре «Лучшие зарубежные романы: вторая половина июня» (сайт «Горький»): «Было бы несправедливо свести роман Оза только к демонстрации идей. С той же силой это роман о взрослении и становлении, где герой, большой телом, но не мыслью, пьянеющий от идей, недоделанный и неприкаянный, живущий только по кольцевой дороге “от сна, из которого он был вырван поутру, и обратно под теплое одеяло”, на протяжении одной зимы становится человеком. И роман о Иерусалиме — городе, где герои выходят только на одинокие ночные прогулки, где на домах еще видны следы войны, а в квартирах — репродукции Ван Гога, “Доктор Живаго” обложкой вверх и “рвущий душу сумеречный напев губной гармошки”. Городе, который точно так же пахнет отчаянием, как, скажем, памуковский “Стамбул” меланхолией, и одного этого задокументированного отчаяния довольно, чтобы понять послание Оза из тщательно воссозданного 1959 года в современность».
Анастасия Завозова в обзоре «10 важных романов этого лета» («Esquire») также пытается «Иуду» в общелитературный контекст: «Роман Оза поднимает много важных тем — от самой природы христианства до арабо-израильского конфликта, но было бы совершенно неверно полагать, что весь роман ради этого и затевался. В “Иуде” есть нечто гораздо более стоящее, чем серьезные разговоры о серьезном — то же самое ощущение сумерек полусна, какое есть в майринковском “Големе”, когда читатель уже после десятой страницы оказывается вместе с главным героем где-то в глухом иерусалимском переулке, который вдруг кажется ему реальнее жизни за окном. Этот роман хорошо читать, когда замедляется само время — то есть, в самую летнюю жару (если она вдруг настанет) или в серьезный холод (который настанет точно) — тогда весь текст начинает звучать в одном ритме с окружающим миром и становится по-настоящему иммерсивным чтением».
В обзоре «Скандинавские боги, московские сыщики и карлики смерти» (сайт «Литературно») Аня Колесникова дает понять, что «Иуда» вряд ли подходит для чтения на пляже: «Для чтения этого раздумчивого мягко-ироничного романа надо брать отпуск в ноябре: ветреная иерусалимская зима, разрубленный стеной древний город, бегство от мира в старый дом, стук дождя по крыше мансарды, сон, медленные просыпания, долгие прогулки в потертом пальто с деревянными пуговицами и пространные метафоры героев, каждый из которых изъясняется если не как профессор Амос Оз, то хотя бы на манер инвалида-интеллектуала Гершома Валда. К этому плачущему по ночам и язвительному днем старику нанимается в компаньоны вечный студент Шмуэль Аш, добродушный мечтательный увалень, по уши заросший волосами и романтической печалью. В доме все уже произошло и больше ничего не случится. Но вот что произошло? Несмотря на неспешность повествования и сложность философской проблематики (отпуск, пожалуй, придется продлить на декабрь, весь ноябрь уйдет на осмысление того, что Иуда Искариот, видимо, первый и последний христианин), книга не отпускает. Очень тихий, поэтичный, очень личный роман о сути предательства, диалектике темного и светлого, о давно минувшем и никуда не уходившем».
И, наконец, Сергей Морозов в развернутой рецензии «Настоящий Иуда» (портал «Rara Avis») именно внутреннюю противоречивость провозглашает главным достоинством романа: «Слабые писатели боятся противоречий, они ищут логичных финалов, окончательного разрешения конфликтов, умиротворения, стабильности. Сильные понимают, что жизнь должна быть отображена в своей сложности и незавершенности. “Иуда” написан сильным писателем. То, что “религиозный вопрос” о пути любви и пути предательства развернут, раскрыт, поставлен, но по существу остается нерешенным — достоинство книги Оза. Ответ за тобой, читатель!».
Ранее в рубрике «Спорная книга»:
• А. С. Байетт, «Чудеса и фантазии»
• Сборник «В Питере жить», составители Наталия Соколовская и Елена Шубина
• Хелен Макдональд, «Я» — значит «ястреб»
• Герман Садулаев, «Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях»
• Галина Юзефович. «Удивительные приключения рыбы-лоцмана»
• Лев Данилкин. «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»
• Юрий Коваль, «Три повести о Васе Куролесове»
• Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев»
• Алексей Иванов, «Тобол. Много званых»