В конце прошлого года в Петербурге представили поэму грузинского стихотворца Давида (Дато) Маградзе «Джакомо Понти», выпущенную отдельной книгой по-русски в издательстве «Вита Нова». Книга, правда, вышла еще полтора года назад, но приехать в Петербург автор смог только недавно. Поэм у петербургской публике представили сам Дато Маградзе, переводчик Николай Голь, председатель Союза писателей Санкт-Петербурга Валерий Попов и глава винодельческой компании «Братья Асканели» Гоча Чхаидзе, чьим попечением книга увидела свет по-русски.
Дато Маградзе — поэт европейски известный, его книги выходили в Англии, Германии, Турции, Италии и даже в США, он лауреат нескольких европейских премий и поэтических фестивалей, особенно любят Маградзе в Италии, где он издавался многократно. В 2011 году он был выдвинут на соискание Нобелевской премии. По окончании презентации поэт ответил на несколько вопросов собравшихся.
— Я первый раз здесь, но о Петербурге знаю с самого раннего детства. Я прекрасно помню, как мой дедушка читал мне стихи вашего земляка замечательного поэта Николая Гумилева:
Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею не тронутую грудь.
Я не понимал, что такое святой Георгий, что это за награда, но был заворожен красотой этих стихов. У нас были дома стихи Гумилева в виде машинописи, это был самиздат.
Для меня русская литература — такое же чудо, как итальянская живопись эпохи Возрождения или античная философия. Я хотел сказать, и прошу это отдельно отметить, когда вы будете писать о нашей встрече, что для меня большая честь представить мою книгу русской публике в Санкт-Петербурге.
Мне посчастливилось быть знакомым и с другим великим петербуржцем, правда, очень коротко. Иосиф Бродский рекомендовал принять грузинский ПЕН-центр в международный Пен-клуб, и мы разговаривали с ним об этом по телефону. Благодаря его помощи, его поддержке, нашу организацию, куда входили всего двадцать человек, приняли в ПЕН-клуб.
— Какова история написания поэмы «Джакомо Понти»?
— Поэму я написал в течение двух недель, а обдумывал ее несколько лет, всё то время, когда находился в оппозиции. Собственно, мое пребывание в политической оппозиции и предопределило ее сюжет и содержание. Название поэмы я подсмотрел у Джойса — у него есть произведение «Джакомо Джойс». Но содержание, конечно, не имеет с Джойсом ничего общего. Сюжет восходит к Сократу — это суд Родины, когда именем патриотизма страна осуждает лучших своих сыновей. Это делают люди, которые сделали патриотизм своим ремеслом.
— Насколько автобиографична поэма?
— Я пишу о своем духовном и реальном приключении. Демаркационную линию между духовной жизнью и реальным существованием я не могу провести.
— Вы автор национального гимна Грузии, лауреат государственной премии страны 2005 год за книгу SALVE , и при этом были долго в оппозиции — нет ли в этом противоречия?
— Не правительство определяет, кому получать Государственную премию, не Министерство культуры. Это решает Общественный совет, куда входят авторитетные писатели, художники, артисты. Председателем этого совета тогда был прославленный грузинский поэт Тариел Чантурия, в его состав входили театральный режиссер Роберт Стуруа, художник Зураб Нижарадзе… Они и решили судьбу награды.
— Среди тех, кто упомянут в поэме, Сократ, Христос, Прометей… Довольно неожиданно было обнаружить среди них футболиста Давида Кипиани…
— Я очень люблю футбол, но, конечно, уже не так, как тогда, когда играл Давид Кипиани. Мы жили в старой части Тбилиси, Верийском квартале, дружили, хотя он на десять лет меня старше. Мы в одной школе учились, его брат был в моем классе. Давид поражал масштабом личности, он был велик не только в футболе. Несколько лет назад в Грузии шел телепроект «100 лучших людей Грузии», я был «адвокатом» Давида Кипиани, представлял его публике. Игра Кипиани была олицетворением аристократизма, настоящего благородства, символом того, что грузинскую аристократию не уничтожили до конца. Помню, мы были в Италии, и бармен, узнав, что мы из Грузии, восторженно сказал: «О, Кипиани!» А ведь сколько лет прошло с тех пор, как Давид закончил играть. Он превращал жизнь в праздник. Я могу его сравнить только с поэтом Галактионом Табидзе, который делал то же самое в литературе.
— Как вы относитесь к российско-грузинской войне 2008 года?
— Я отношусь к войнам отрицательно, и эта война не должна была случиться. Я грузинский поэт, автор национального гимна. И конечно, я за целостность Грузии, и никогда не соглашусь с тем, что Абхазия и Южная Осетия не являются ее частью. У меня есть своя идея, как восстановить целостность Грузии, но это никак не связано с войной. Я уверен, что в скором будущем Грузия в культурно-экономическом смысле станет той страной, в которую Осетия и Абхазия сами захотят присоединиться. Считаю, что война не может продолжаться вечно.
— В России ваша книга вышла попечением главы винодельческой компании «Братья Асканели» Гочи Чхаидзе. Ваши книги выходят в разных странах. Это результат продвижения вашей поэзии — или искренний интерес со стороны зарубежной публики и издателей?
— Изданию поэтического сборника «Джакомо Понти» в Петербурге способствовали мои друзья — супруги Ирма Ниорадзе и Гоча Чхаидзе, а организовали вечер в библиотеке им. Маяковского мои осетинские друзья Виктор Дзодиев, Фатима Дзодзиева и Сабина Рзаева. Я хотел бы всех еще раз поблагодарить за поддержку. Но поверьте, никакие друзья не помогут в формировании читательского интереса. Думаю, что этот вопрос ко мне не совсем по адресу, о чем свидетельствует многочисленные отзывы в том числе и известных литературных критиков (Грассилиано Мартин Фумеро (Испания), Ули Ротфусс (Германия), Девиде Кастильоне (Италия).
Несколько лет назад меня пригласили в Геную на международный фестиваль поэзии. Там же, кстати, выступал и Евгений Евтушенко. Директор Фестиваля поэт Клаудио Поцани порекомендовал издателю «Ла Лонтра» Фабрицио Фацари выпустить мою книгу SALVE , которая в дальнейшем получила Гран-при международного литературного конкурса в Лугано (Швейцария). Позже Джулиано Ландольфи выпустил «Джакомо Понти» по-итальянски. Кроме издательской деятельности он еще и проректор Академии Дон Боско, и по его инициативе поэма включена в учебную программу. В Турции меня порекомендовал издать прославленный турецкий поэт Ешреф Илмаз. Так что ни я, ни мои друзья ничего специально не делаем для «продвижения» моей поэзии. И уж, конечно, официальные власти Грузии не занимались рекламой моих книг. Во Флоренции мне довелось выступать в Палаццо Медичи, в Вероне прошла церемония моего избрания в члены Academia mondiale della Poezia , то есть я выступал очень известных и престижных местах, но на эти выступления ни послы, ни атташе по культуре не приходили.
— Многие полагают, что популярность вашей поэзии в Европе объясняется тем, что для вас главное в поэзии — идея, мысль, и это облегчает перевод ваших стихов на другие языки. Вот и автор предисловия к русскому изданию «Джакомо Понти» философ Заза Шатиришвили пишет, что «Давид Маградзе — в первую очередь поэт мысли».
— Как говорится, Заза мне друг, но истина дороже. Поэзия имеет два крыла (философия и лирика), и только владея обоими, возможно взлететь. Если есть что переводить — это будет переведено. А если за словесной игрой не стоит никакого содержания, такая поэзия ничего не стоит.
— Какая оценка ваших стихов вам более всего запомнилась?
— Джулиано Ландольфи сказал после прочтения «Джакомо Понти»: «В Грузии сохранилось что-то очень важное, что-то такое, чего больше нет в Италии».