Номинация: статья
…Дай, судьба, мне «добро» на посадку,
Там где жизнь мои предки прошли.
Дай увидеть покров голубых облаков
И зеленые холмы Земли…
(с) Р. Хайнлайн
Что было вначале – курица или яйцо – философы до сих пор не решили. Со словом проще – если счесть достоверным источник почти семитысячелетней давности, со слова все началось. Фантастика, не правда ли? Однако именно правильно структурированные тексты становились мостами между прошлым и будущим, мечами и щитами пропаганды, катализаторами революций и дворцовых переворотов.
Победители писали и переписывали историю, назначали святых, угодников и злодеев. Кто знает, вправду ли Ричард Горбун убил племянников, отдал ли Святополк Окаянный приказ расправиться с братьями, стреляла ли в Ленина полуслепая Фанни Каплан? Но слово изреченное стало реальностью и отмыться от клейма или хотя бы разобраться, каким хазарам какой Олег за что мстил, не представляется возможным.
Книга, вышедшая в нужном месте в нужное время, могла (и до сих пор может) задать вектор движения для поколений, стать образцом для подражания и modus operandi для читателей. Не касаясь священных писаний, вспомним хотя бы «Капитал», «Майн Кампф» или «Сексуальную стимуляцию человека». Появилось «Что делать» - и тысячи барышень из хороших семей обрезали косы и отправились добиваться образования. Написали «Как завоевывать друзей» - и американцы по сей день ходят и улыбаются. Чингачгук и индейцы, Тимур и его команды, Эспада и командоры – все началось с книг.
О, простите, морально-нравственном влиянии литературы на подрастающее поколение знали все устроители государств и утопий – именно в книжных сюжетах дети находят ответы на важные вопросы, изучают теорию чувств и поступков, калибруют свое «хорошо» и «плохо». Поэтому так яростно культивировали образы пионеров-героев и юных последователей Баден-Пауэлла, уничтожали слащавые мелодрамы Чарской, переписывали Андерсена, загоняя в нужный стерильный формат.
При чем здесь фантастика? А при жанре литературы.
Во-первых за век с небольшим с начала популяризации жанра фантастика прочно заняла нишу подростковой и молодежной литературы, причем отнюдь не только «приключения тела». Чтобы прочесть и во всей полноте грокнуть Бэнкса, Мьевилля, Суэнвика или хотя бы Пратчетта нужно быть семи пядей во лбу.
Во-вторых фантастика находится на гребне волны прогресса, она предвидит и предсказывает новые технологии, развешивает маячки, на которые ориентируются молодые ученые, читавшие в детстве нужные книги. Это дорога в космос, к новым звездам и новым планетам, новым возможностям для человечества. Это нейросети и киберпространство, джамп и прокол Римановой складки, корабль, который поет и компьютер по имени Майкрофт Холмс.
В-третьих фантастика моделирует и предсказывает не только научные достижения, но и развитие социума, форм государственного устройства. Начиная с Утопии и острова гуингмов, писатели расширяют границы возможного и допустимого, ищут ключи к счастью и справедливости. Религиозные и политические диктатуры, межгалактические империи и мир Полдня, войны корпораций, конфликты землян и колонистов, «лунтиков» и «астеров», ксенофобия и ксенофилия, все возможные способы разобщить или объединить человечество. Если бы пришельцам из космоса понадобилось захватить Землю мирным путем, начинать следовало бы с фантастов и создания атмосферы лояльности. Шутка, конечно, но в каждой шутке…
В четвертых, фантастика это герои, которым вольно или невольно хочется подражать. Люк Скайвокер и принцесса Лея, Лосев и Аэлита, дон Румата и орел наш дон Рэба. Подростки учатся быть честными или хитроумными, отважными или осмотрительными, безжалостными или милосердными, добывают скафандры и готовятся путешествовать, отправляются прочь из уютного дома, насвистывая под нос «…Идет Дорога вдаль и вдаль…»
- Да какая разница? Ведь ты же не хочешь сказать, что после всего ты и эльфы оставили Горлума в живых! Ведь он же не лучше любого орка, он - вражий прихвостень! Он заслуживает смерти!
- Верно. Заслуживает. И не только он. Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших - жизни. Ты можешь вернуть ее им? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть. (с) Д.Р.Р. Толкиен
Для читателей Толкиена эта цитата понятней, чем абстрактное «не убий» - неудивительно, что стены в 60х украсили лозунги «Гэндальфа в президенты», а фанаты стройными рядами отправились в антивоенное движение. А в преддверии волны «цветных революций» в США вышли «Голодные игры» нагляднейшим образом демонстрирующие подросткам подноготную политтехнологий и звериный оскал бунтарства, «меньшего зла». И желание лезть на баррикады у американской молодежи отпало само по себе. Протесты против избрания Трампа не превратились в «тюльпановую», «розовую» или французскую революцию, даром что охватили всю страну.
Через фантастику меняются гендерные стереотипы, нормы сексуального и брачного поведения. О свободной любви и ломке норм косной морали дискутировали еще фантасты 20х – отказ от ревности, замужества, рождения и воспитания детей волновал их едва ли не больше, чем конструкция двигателей космолета или устройство гиперболоида. Хайнлайн немало способствовал популяризации коммун, «гнезд» и групповых браков. Ефремов пошел еще дальше (для асексуального СССР конечно) – сделал героиней книги гетеру, переплел историю великих походов Македонского с любовными историями Таис и ее подруг, воспел красоту обнаженного тела и святость страсти, соединяющей мужчину и женщину.
Про толерантность к сексуальным меньшинствам и их правам транслируемую через носители культуры все и так знают, и отнюдь не всем авторам удалось обойтись с проблемой так изящно, как это сделала Ле Гуин. У Джорджа нашего Мартина месседж еще интереснее – он исподволь запускает в сознание читателей идею подлинного равноправия мужчин и женщин, его героини влияют на судьбы мира так же мощно, как и герои, при этом методы у них совсем не женские.
О роли произведений Стругацких в формировании ментальности советского и постсоветского общества сказано так много, что не имеет смысла повторяться. А вот дальше начинается самое интересное. _Ни_одному_ русскому фантасту после Аркадия Натановича и Бориса Натановича не удалось стать властителем дум поколения. Популярным, знаменитым, коммерчески и литературно успешным – сколько угодно. Логинов с «Многоруким богом Далайна», Семенова с «Волкодавом», Лукьяненко с Отражениями и Дозорами, Рыбаков, Олди, Успенский, Лукин… Поколение фантастов перестройки подарило литературе созвездие блистательных, уникальных, выдающихся книг. Самой разной направленности, стилистики, извините, императива, они объединялись одним – неповторимостью миров, персонажей, сюжетов. Герой должен быть один – у каждого автора были свои фигуры и фон для этих фигур, свой почерк и свое лицо. И книги оставались в сердцах, хранились в памяти, разбирались на цитаты и парафразы, оставались (и остаются) на полках. «Путь меча», «Гравилет «Цесаревич»», «Мягкая посадка», «Выбраковка», «Осенние визиты» и десятки других - кто прочел, тот уже не забудет. Как бы ни изменились впоследствии авторы, тексты вошли в золотой фонд фантастики.
…Туннель, по которому шли в Теплый Край поезда, выходил из гор перед глубоким ущельем. Через ущелье был перекинут мост - когда-то длинный и красивый, а сейчас уродливо взорванный посередине. Из туннеля как раз выходил очередной поезд. На обломках моста он начал тормозить, но было уже поздно. Вначале тепловоз, а за ним и вагоны зеленой железной змеей заструились в ущелье. На дне ущелья, пронизанная струями горной реки, громоздилась куча мятого горелого железа. Вагоны сыпались, но звука на таком расстоянии почти не было слышно. Только легкие похлопывания, похожие на вялые аплодисменты… (с) С. Лукьяненко
Девяностые сменились нулевыми, тенденции усилились и вектор движения определился вполне явственно. Многотомные авторские миры с продолжениями, сиквелами, приквелами и вбоквелами, на тысячах страниц пережевывающие одни и те же сюжетные коллизии героев, которые застыли во времени, словно мухи в сиропе. Бесчисленные сеттинги по мотивам Метро и Зон – пиши что хочешь, дорогой автор, но не выходи за черту – столько-то артефактов упомяни, столько-то боевки выдай на-гора, столько-то перекрестных ссылок встрой… хорошо, если не рекламу подгузников или политической партии. ЛитРПГ из обсуждений компьютерных игр стала фантастикой, ромфант из эротического романа фантастикой, бесчисленные попаданцы тыкают перстами в Сталина, Ленина, Петра Первого и господа бога – и это тоже фантастика.
— Вы согласны стать моей женой?! — И это больше не казалось мне шуткой.
Вокруг нас и так было достаточно тихо, но теперь установилась практически мертвая тишина. Нет, слышать никто ничего не мог, но все равно посетители ресторации, прекратив общение, словно затаили дыхание, пытаясь хоть что-то понять из нашего напряженного разговора. Но на самом деле затаила дыхание только я… Затем обвела взглядом стол с порванной скатертью и поверхностью, на которой остались следы от когтей кронпринцессы, разбитое зеркало, так и оставленное возле нас семейством Найтес, стул, упавший, когда Алитерра поднялась, валяющийся до сих пор… Но после я посмотрела в черные как само Темное Искусство глаза магистра Риана Тьера и вопреки всем доводам разума поняла, что тону, завороженная их мерцанием…(с) Елена Звездная
Лучшие из лучших, молодых и талантливых бьются за честь вписаться в команду и продолжить миры Лукьяненко или Семеновой. Премии на конвентах достаются авторам, которых никто не знает, и книгам, которых никто не читал... Или читали, но на вопрос «о чем» могут ответить лишь «эээ» или «ыыы» - магическая академия там знаете это… вампир-красавец с вооот-таким харизматическим скиллом, зона-сталкеры-артефакты-бум-шмяк!
Фантастика становится безликой и бессодержательной, развлекательным жанром вроде приключений Ника Картера или Джонни истребителя индейцев. И редкие исключения лишь подтверждают правило – «авторские» узнаваемые романы в большинстве своем опознаются по невыносимому мраку текстов, абсолютной чернухе и запредельному негативу – Стивен Кинг нервно курит в сторонке. И подражание героям этих романов может привести лишь за решетку – статьи разные, в зависимости от пристрастий автора, но эффект гарантирован. Заурядные, крепкие и честные тексты на общем фоне выглядят шедеврами, на пространных размышлениях отдыхает глаз – хоть что-то оригинальное.
Может это в мировой литературе случился кризис, а мы его не разглядели? Переход в цифровой формат, пираты-шмираты, вот это все? Если бы – заокеанские фантасты живы, здравствуют, полны оригинальных идей и с завидной регулярностью поставляют нам замечательные образцы жанра – и подумать есть над чем и поплакать и получить удовольствие от прихотливого хода мысли автора. Гейман – пишет и не снижает планку, Роулинг – пишет и хорошо пишет, Гибсон – пишет и еще как, и даже Мартин однажды закончит цикл. Каждый год приносит новые открытия и новые имена, новые книги самого разного уровня, направления и настроя.
Может российская литература пошла на дно, распустив знамена? Куда там, наша проза живее всех живых. Мэтры пашут как проклятые, молодые и талантливые наступают на пятки чугунным старцам. Водолазкин, Орлов, Варламов, Абгарян, Яхина, Аксенов, Сальников… имя им легион. Кто бы спорил, уровень временами неровный и выделить лидеров порой сложно, но литературные процессы кипят и пахнут, мечи сталкиваются с оралами и звон идет на всю Ойкумену. И отличить Сальникова от Варламова, а Абгарян от Аксенова можно с пары абзацев текста. Пациент со всей определенностью скорее жив, чем мертв, и, невзирая на культ негатива и натурализма, литература продолжает разбег. И появление новых Толстых с Достоевскими – лишь вопрос времени. Чем концентрированнее среда, тем ярче осадочные кристаллы.
А вот фантастика из королевы космоса и покорительницы пространства превратилась в обслугу, «чего изволите-с». Авторы постарше пишут, скрепя сердце, то, чего от них ждут, или выворачивают наружу пожилое неприглядное нутро, приправляя его брюзжанием и эротическими фантазиями. Авторы помоложе вполне искренни, они абсолютно уверены, что С.Т.А.Л.К.Е.Р. и ЛитРПГ и есть настоящая литература, продажи и популярность коррелируют с гениальностью, а все, кто считает иначе – завистники и злобные зоилы. Редкие патриархи пытаются держать планку и держать знамя, но ткань все тусклей, флагшток все ниже и звонких новых имен все меньше. Сколько вы можете назвать действительно значимых, мощных, ярких фантастических романов, вышедших за последние пять лет? А за десять?
Складывается ощущение, что фантастику пишут примерно так же, как рубили руку в «Обитаемом Острове» - скучно, в три приема, ругая нищенские оклады. Что авторы больше не верят в то, про что пишут, им плевать на звезды и космос, далекие цивилизации и чудеса в соседнем подъезде, они не осознают ни великой мощи слова, ни огромной ответственности за сказанное и гонят километры бессмысленно-жестокого, православно-патриотичного, невыносимо скучного текста. У них нет заветной тетради в папочке, им плевать, оживут ли их книги, оставят ли след в настоящем и свет в будущем, что произойдет с их читателями, стоят ли тексты бумаги и потраченного на чтение времени… Лишь бы гонорар пришел вовремя, роялти порадовали, никто упаси боже не прочитал бы бесплатно плоды трудов, никакой пират бы не похитил сокровище! Пусть себе денежки капают, текстики продаются – про Зону так про Зону, про бесогонов так про бесогонов, про арийцев славянской наружности так про арийцев. А мы тем временем будем закусывать и выпивать, выпивать и закусывать.
– Вот в этом все дело, что для вас и ваших героев такое будущее вполне приемлемо, а для нас – это могильник. Тупик. Вот потому-то мы и говорим, что не хочется тратить силы, чтобы работать на благо ваших жаждущих покоя и по уши перепачканных типов. Вдохнуть в них энергию для настоящей жизни уже невозможно. И как вы там хотите, господин Банев, но вы показали нам в своих книгах – в интересных книгах, я полностью – за – показали нам не объект приложения сил, а показали нам, что объектов для приложения сил в человечестве нет, по крайней мере – в вашем поколении. Вы сожрали себя, простите пожалуйста, вы себя растратили на междоусобную драку, на вранье и на борьбу с враньем, которую вы ведете, придумывая новое вранье… (с) АБС
Между тем книга воспитывает читателя, ограняет души под свой формат. Пустая, глупая, пошлая, стерилизованная и обездушенная книга воспитывает глупого и ленивого читателя. Исчезает расстояние между партером и сценой – любой грамотный читатель в состоянии накропать историю про коварного сталкера Васю или бравого майора Вяткина, ему не за что уважать или ценить «пейсателя», он и сам с усами. Исчезает потребность в умной фантастике – редкие гурманы читают зарубежку, а массы вполне устраивает стеллаж-другой с ромфантом и космобоевиком. Исчезает, гаснет та неуловимая искра, что вдыхает в текст жизнь, делает перечень тусклых буковок произведением искусства.
Но самое страшное даже не это. Каждый народ достоин своих правителей, каждые писатели заслужили своих читателей, что пишется то и пишется. Взлеты и падения свойственны любому жанру, хочется автору бросать в грязь жемчуга и разменивать талант на рублишки – его право. По-настоящему жаль тех книг, которые могли быть написаны – и не появились на свет. Жаль заветные папочки и голубые тетрадки, веру в светлое будущее, теорию воспитания и яблони на Марсе. Мир сделался постижимым… а настоящая фантастика всегда рвется за грань, пытается разрушить привычные представления, перевернуть точку сборки с ног на голову, пусть лишь в воображении. Создает то, чего раньше никогда не существовало, придумывает, предчувствует, нащупывает границу будущего фронтира. Бьется из последних сил об оконные стекла реальности – и пробивает, выходит в Космос!
Сейчас модно говорить о кризисе жанра и кризисе книгоиздания, гонорары сделались грошовыми, писать плохо стало так же невыгодно как писать хорошо. Кто-то уходит в смежные жанры, кто-то раскачивает авторские мирки, кто-то вовсе прощается с литературой. Престиж профессии безнадежно утерян. И слава богу! Мир изменился и прежним уже не будет, коммунизма мы не построим и до Марса пока что как до Луны пешком. Но потребность мечтать никуда не исчезла.
Хочется верить, что вскоре явится мутная волна молодой шпаны – агрессивной, страстной, плюющей на законы литературы и нравы фантастического гетто, что унылые скучные книги снесет потоком и следа от них не останется. Новые миры вспыхнут на небосклоне, новые чудеса прорастут на страницах, наши дети будут зачитываться настоящими книгами, пряча их от родителей за волшебной стеной одеяла…
И такие статьи станут не нужны.