Номинация: рецензия
Вячеслав Рыбаков. На мохнатой спине
СПб.: Лимбус пресс, 2016
Иди и впредь не греши
Евангелие от Иоанна 8:11
Знает ли читатель, ради кого женщины идут на костер?
Ответ несколько неожиданный для женщин, и вполне непонятный для мужчин.
Критики неуверенно называют роман альтернативной историей, политической фантастикой и даже мистикой. И также неуверенно пытаются поверить историю сослагательным наклонением, без поправки на художественное оформление и то, что сам автор назвал «хлебом языка». Жаждущий да насытится.
У читателя больше вопросов, и легкое недоумение, порой переходящее в недоверие.
Что делает белка в сломанном колесе на границе хаоса? Неужели еще пытается вращать? Кажется, у нее получилось изобрести кое-что поинтереснее.
Когда что-то ломается, уходит, сгорает, то стоит порыться в плодоносной золе. Труд не только облагораживает, но и является признаком рабства, хотя, так или иначе, приносит свои плоды.
Если есть возможность сделать так, чтобы не наступило завтра, хочется ею воспользоваться.
Автор живописует европейские задворки и формы носов, изобличающих интеллигентов в разных смыслах этого слова. Особенно если знаешь, каким оно будет.
Слова и целые фразы вне исторического контекста здесь явно не зря. Ближе, грубее, понятнее с ними нам, нынешним. Тонкая аллюзия на то, что нас окружает. И легкая эротика в стане, отрицающей само наличие секса, как такового – вот самая фантастическая составляющая романа. Не настолько целомудренно, как у Ефремова или Стругацких, но изящно и живо.
Исподволь ведет автор к дню сегодняшнему – как к окну, за которым есть то, что нам обязательно нужно увидеть. И он уже заботливо вымыл это окно, чтобы реальность стала более близка и отчетлива. Мы смотрим, а он забавно пересказывает нам евангельские притчи про странных женщин и ближних, умудряясь без трудных слов и физиологизмов.
Главный герой очень напоминает актера Георгия Жженова в последних сериях «Резидента». Нестандартно мыслящий, с хорошей долей иронии. Умеющий любить. Знающий самые известные фразы из обихода литературного семинара Стругацких. Способный предвидеть, и снисходительный к тем, что любит проделать большую работу. Ценящий красоту семейной жизни в преданиях и памяти. Его семья - самая обычная. Любой читатель увидит в ней что-то знакомое. Маленькую историю, многократно отраженную, иногда в кривых зеркалах. В дискурсе гордости и гордыни за свою страну и культуру. В персонажах вообще можно хорошо угадывать, как у Булгакова, известных нынешних литераторов.
Исторический отрезок выбран очень тонко – грань, отделяющая мир от хаоса. 1938. Надо ли продолжать?
Несколько плюшевые образы Берии и Сталина. Наверное, потому, что иначе они заслонили бы собой все остальное.
Здесь не будет «а было бы…», все-таки отсутствие сослагательного наклонения в истории никто не отменял. Хроника с небольшими литературными отступлениями. Случилось то, что случилось, и никто не смог этому помешать. О чем бы тогда осталось мечтать, если бы своевременно убили всех мировых злодеев… Всего понемногу.
Белка испытывает новый механизм, балансируя перед полетом в стратосферу, и штудирует труд о природе и некоторых особенностях развития приграничных астероидов.
На грош амуниции, на сотню амбиции. Собирательство и присоединение – стратегический российский милитаризм оказал неоднозначное влияние на культуру и самосознание людей. И здесь – тоже, вот она, фантастика.
Появляется умение «не соврав, приободрить». Весьма полезное, кстати. Да и может ли настоящий человек вообще позволить себе правду, и какую именно? Можно ли взрезать шкурку души, затертую обыденностью, и обойти трещину мира? Или только марктвеновские ложь, наглая ложь, и статистика…
Пределы свободы измеряются наличием совести.
Многое сделано для надежды, но мы по-прежнему учимся останавливать танки руками в то время, как белка мастерит новый, более сложный механизм. И можно быть его частью, или оператором, или просто очень хорошим слесарем на вес золота.
Автор подскажет, но выбирать читателю.